— Спасибо.
— Но у меня, Алёша, будет к тебе одна просьба…
— Да, Николай Григорьевич?
— Присмотри за нашей гостьей, Алёной. Девочке досталось. Постарайся её утешить: кажется, она тебе доверяет. Вы с ней — ровесники. Позаботься о ней, развлеки. Только имей в виду: из дома ни на шаг. Те, кто её похитил, болтаются поблизости. Мне неприятно это говорить, но, боюсь, затевается что-то нехорошее, причём не в Ширгороде, а у нас в Никитске. Такие дела, Алёша, — Хлебалов обошёл вокруг стола, встал рядом с Шелеховым, положил ему руку на плечо:
— Ещё вчера я думал, что Никитск — это город, где мне удалось навести порядок. Сегодня я понял, что ошибся. Жизнь Николая — цена моей ошибки. Но больше их быть не должно. Я позабочусь об этом и, надеюсь, ты мне поможешь.
— Конечно, Николай Григорьевич! — Алёша с детских лет восхищался Хлебаловым. И немного побаивался его. Даже сейчас, когда стал на полголовы выше своего опекуна. Юматов, Веня, дядя Коля… Все они есть… Всегда были настоящими мужчинами.
И все они служили Хлебалову, были по-настоящему преданны ему… И тоже, Алёша не раз замечал, немного побаивались своего шефа. И такой неординарный человек — его опекун.
— Конечно, я помогу! — с энтузиазмом произнёс Алёша. — Всё, что я могу, можете не сомневаться!
Глава пятая
За двести восемьдесят километров от бывшего дома купца Дорошенкова, на одной из улиц миллионного города Ширгорода встретились два человека. Вернее, не встретились, а пересеклись, поскольку не обменялись ни единым словом. Правда, один из них чуть заметно кивнул другому. Минутой позже тот, кому кивнули, подошёл к телефону-автомату, набрал номер и, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Затем повторил то же ровно через сорок секунд. И ещё раз. Строго по секундомеру. Затем вышел из телефонной будки и сел на трамвай. Ещё через тридцать минут в здание Ширгородского ГУВД, предъявив пропуск установленного образца, вошёл средних лет мужчина в коричневом костюме производства местной текстильной фабрики. Человек вошёл в приёмную замначальника ГУВД.
— У себя? — спросил он у секретарши.
— Да, но у него люди, — не поднимая головы, ответила та.
— Я подожду, — сказал человек и уселся на стул.
Минут через пятнадцать из кабинета замначальника вышли трое: респектабельный мужчина с расстроенным лицом и два его телохранителя.
Человек в сером костюме встал и шагнул им навстречу, держа правую руку в кармане. Телохранители тут же привычно заслонили своего патрона, но человек в сером костюме вынул руку из кармана, безразлично обогнул их и вошёл в кабинет. Телохранители расслабились. Они не знали, что в боковом кармане серого пиджака лежал прибор размером чуть меньше спичечного коробка, с одной-единственной кнопкой.
Густой поток машин катился через площадь. Стоянка перед зданием ГУВД была разрешена только для служебных машин. И водитель «мерседеса», принадлежавшего человеку с расстроенным лицом, припарковался метрах в двадцати от входа. Увидев появившихся в дверях телохранителей, шофёр немедленно тронулся с места, в то время как двое телохранителей, настоящие профессионалы, «фильтровали» площадь, отслеживая всё подозрительное, например, машину, тронувшуюся одновременно с «мерседесом». «Мерседес» поравнялся с подъездом. Патрон вышел на крыльцо (оба бодигарда тут же прикрыли его слева и справа), шофёр распахнул бронированную дверцу…
В этот момент серая «хонда», неспешно ехавшая в общем потоке в правом ряду, поравнялась со зданием ГУВД, миновала его… Правая задняя дверца «хонды» распахнулась. Автоматная очередь перечеркнула телохранителя, швырнув его на клиента, а того — на второго бодигарда. Этот попытался втолкнуть своего хозяина под защиту дверцы «мерседеса», но не успел, потому что пуля продырявила ему череп. «Хонда» притормозила на пару секунд, пока автомат изрыгал оставшиеся в магазине пули, затем резко рванулась вперёд и свернула направо, на улицу Кирова. Там её и нашли через четверть часа. Брошенную, разумеется. Один из телохранителей остался в живых — спасли титановые пластины бронежилета. Шофёр не пострадал совсем. Зато второй телохранитель и охраняемая персона скончались практически мгновенно.
Спустя полчаса телевизионный канал «Ширгород РТ» сообщил, что прямо у дверей «цитадели Закона» убит генеральный директор объединения «Речтранспорт» и председатель Совета директоров Ширгородского Речбанка Сергей Савельевич Булкин.
Недоверие Алёны Булкиной к Хлебалову опиралось на две вещи. Первое: папины высказывания о том, что на него наехал никитский «князёк»; второе: упоминание имени Николая Григорьевича в разговоре между её похитителями. Последнее, впрочем, Хлебалов с лёгкостью объяснил, как сделанное специально, чтобы «повесить» на него похищение. Сам он за ужином громогласно заявил, что это его люди напали на похитителей и непременно освободили бы Алёну, если бы она по глупости не сбежала.
— Кстати, как тебе удалось? — поинтересовался Алёша Шелехов.
Нынешняя девушка Алёна разительно отличалась от нескладного мальчишки, забравшегося к нему в машину. Правда, закрытое платье из синего бархата было ей великовато, но светлый парик, прикрывший стриженую голову, совершенно её преобразил. Хилый пацанёнок превратился в хрупкого большеглазого эльфа. Алёша мог только удивляться, почему сразу не распознал в ней девушку.
— Сквозь решётку пролезла, — ответила Алёна на вопрос Алексея. — Она фигурная, внизу дырка побольше. Я её ещё раньше заметила, но не убегала, потому что собаки. А когда стрелять начали, первыми собак убили.
— Верно, — снисходительно кивнул Хлебалов. — А как ты определила?
— По визгу, — высокомерно ответила Алёна.
Историю её побега хозяин дома и его подопечный слушали по-разному. Хлебалов — скептически, Алёша — с явным одобрением.
Алексей Шелехов чем дальше, тем больше нравился девушке. Не столько внешне… Внешне как раз — ничего особенного. Парень как парень, высокий, правда, спортивный, но таких вокруг Алёнки всегда было много. Держался он как-то по-особенному. С достоинством. Наверное, их там, в Англии, всех на лордов готовят…
— Николай Григорьевич, — сказала Алёна. — Вы обещали позвонить моему отцу.
— Да, я помню, — кивнул Хлебалов. — К сожалению, моим служащим пока не удалось с ним связаться… Но, — добавил он, — если ты настаиваешь, я могу просто позвонить ему на мобильник. Но предупреждаю: такой разговор будет подслушан. Звонить?
Алёна энергично кивнула.
Хлебалов сделал знак, чтобы ему принесли телефон.
— А можно я сама? — попросила Алёна.
— Да, пожалуйста! — Хлебалов протянул ей крохотную трубку и сделал знак, чтобы убирали тарелки. — Как вы относитесь к мороженому? — спросил он.
Алексей и Алёна дружно покачали головой.
— Тогда фрукты. Для коньяка вы ещё молоды. А то ещё твой, Алёна, отец обвинит меня в спаивании дочери. Ну что? Не отвечает?
Алёна покачала головой.
— Я сейчас ему в офис позвоню, — сказала она.
— Давай-ка лучше я, — Хлебалов решительно отобрал у неё трубку. — С офисом и мои люди могут связаться.
— Алё, Егорыч! Хлебалов. Булкина нашёл, нет? Что-о?!!
— Что? — встревожилась Алёна.
Хлебалов положил трубку на стол, молча.
— Николай Григорьевич! Что случилось? — повысив голос, проговорила девушка.
— Беда, — медленно произнёс Хлебалов. — Большая беда… Твой отец… Убит.
На несколько секунд Алёна застыла, слепо глядя перед собой, потом вскочила, опрокинув стул и бросилась вон из столовой.
— За ней! — быстро сказал Хлебалов, и Алексей поспешил за девушкой.
— Я знала, знала! — светлый парик валялся на полу, стриженая головёнка уткнулась Алёше в грудь. — Я так и знала! Сначала мама, потом он…
— Твою маму… убили? — Алёша гладил её по худенькой, все позвонки наружу, спине. — Да?
— Грузовик, — Алёна всхлипнула, её пальцы скомкали рубашку на спине Алёши. — Врезался в её машину…
Она снова заплакала, почти беззвучно. Маленький, вздрагивающий, очень-очень несчастный зверёк…
— Давно? — спросил Алексей. Интуитивно он чувствовал: надо, чтобы она говорила. Так будет легче.