— Ничего, — сказал Дженсен. — Мысли вслух.
— Понятно.
Мужчина подошёл к забору и прижал к нему ладони. Как и у Дженсена, от плечей до кончиков пальцев конечности у него были механические. Но у Дженсена кибернетические руки выглядели мускулистыми и изящными, а у его собеседника они походили на грузные, неуклюжие стрелы экскаватора, которые уменьшили в размерах, чтобы привинтить к человеческому телу. Он взялся за забор, точно клешнями, сплошными толстыми кистями, на каждой из которых было по два больших пальца. Металлические звенья забора крякнули под его хваткой.
— Вот это видок, — сказал он.
— Без забора смотрелся бы лучше, — ответил Дженсен.
— Аминь, — с чувством ответил мужчина, а затем повернулся к нему и протянул руку для рукопожатия, как будто Дженсен правильно ответил на незаданный вопрос: — Меня тут называют Стакс. Ты Дженсен, да?
— Ты знаешь меня? — пожал ему руку Дженсен.
Стакс кивнул на клинику, в сторону двух одетых в тёплые куртки санитаров, которые наблюдали за ними на пару с дроном, который лениво парил над их головами:
— Я слышал, как они тебя называли по имени.
Изучив санитаров взглядом, Дженсен заметил у них дубинки-электрошокеры и парализующие пистолеты «Кайфолом» в кобуре. Никто здесь не мог ответить, зачем лечебному учреждению ВОЗ нужны были вооружённые охранники. Впрочем, ни у одного из санитаров не было аугментаций — должно быть, они сильно нервничали, будучи окружёнными аугментированными людьми. Он отвернулся от них.
— Ты с Западного побережья?
Его собеседник на мгновение усмехнулся:
— Точно. Понял по тому, как я говорю?[1] — И он продолжил, не дожидаясь ответа: — Да, я из Сиэтла. Жил там с самого рождения, пока не… — он помрачнел. — Ну, знаешь. Я был верхолазом. Здания строил и всё такое. А ты?
— Я был копом.
Стакс снова кивнул:
— Так и понял. У тебя это на лбу написано. — Он помолчал, тщательно подбирая слова, которые собирался произнести дальше. — Тут многим интересно. Раньше тебя никто не видел, а потом бац, и ты появился. У людей возникли вопросы.
— Дай угадаю, ты вытянул жребий «Кто пойдёт говорить с новеньким».
— Что-то вроде того, — усмехнулся Стакс и продолжил. — Многие из нас тут уже довольно долго. Некоторых везунчиков отсюда увозят… А вот новых людей тут особо не появляется, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — сказал Дженсен, выжидательно глядя на него. — Я же сказал, я тут новенький.
Стакс смерил его взглядом:
— Не совсем. В смысле, ты тут тоже уже довольно долго, только ты был заморожен. Тут таких несколько в крыле для коматозников, так и не очнулись. В отличие от тебя. Мы их называем спящими красавицами.
— МакФедден сказал, что мне повезло, — сказал Дженсен, чувствуя хлёсткие удары морозного ветра по плечам. Он натянул плотнее выданную ему клиникой списанную армейскую куртку. — Я себя везучим не считаю.
Стакс заговорил уже другим тоном:
— Тут болтают про тебя и других спящих красавец, что вы были там, прямо в эпицентре, когда всё это случилось. В Арктике. Это правда?
Ледяная солёная вода и сокрушительное давление. От этого воспоминания у Дженсена всё сжалось внутри.
— Панхея, — сказал он неожиданно для себя. И произнеся это слово, он как будто открыл шлюз, через который хлынул поток новых путаных воспоминаний, затмеваемых центральным образом дыры в океане, бездонным чёрным колодцем с пустотой. Он стряхнул это ощущение. — Да. Я был там.
Стакс посуровел:
— Ты в этом участвовал?
— Нет, — ответил Дженсен, одновременно солгав и сказав правду. Он поднял механическую руку: — Все мы в этом участвовали, разве нет?
— Что правда, то правда. — Мрачный взор собеседника затуманился. — Я… в тот день я потерял жену и дочь.
— Мне жаль.
Стакс слабо вздохнул, мысленно находясь где-то далеко:
— Мне тоже.
Дженсен сменил тему:
— Давно ты здесь?
— С того самого дня, — отпустил забор и отступил Сакс. Дженсен заметил, как санитары тут же расслабились. — Я многое потерял здесь, — постучал он по виску толстым металлическим пальцем. — Я знаю, чтобы восстановиться, нужно время. Но я думал, что к этому моменту уже восстановлюсь. — Он посмотрел на двух охранников и грустно улыбнулся. — Они боятся, что я выкину какой-нибудь номер. Выломаю дыру в заборе и сбегу.
— Правильно боятся? — поднял голову Дженсен, когда упали первые капли грязного дождя. В ответе Стакса чувствовалась тяжесть всех бед мира:
1
У жителей Западного побережья есть характерный акцент (в частности, озвончение t, произнесение одного гласного вместо дифтонга и т.п.) и «фирменные словечки». К последним относятся сказанное Стаксом в оригинале right on в ответ на «Мысли вслух» Адама и многие другие слова, которые он произносит впоследствии.