С началом боя Осоркон торопливо подхватил Кадию и вместе с двумя другими воинами потащил ее к полуобвалившемуся шатру Хэмила. Кто-то, по-видимому, обрубил один из тросов, поддерживавших его. Осоркон так и стоял в стороне, не испытывая никакого желания присоединиться к сражавшимся.
Когда все было кончено и Хэмил подошел к шатру, Осоркон, как заметила Кадия, долгим, презрительным и хмурым взглядом окинул своего командира, однако ни слова не вымолвил, пока тот не вытер меч об охапку листьев и не приблизился к месту, где стояла Кадия. Отсюда она отчетливо слышала весь разговор. Мелькнула мысль — а не нарочно ли Осоркон выбрал такой момент?
— Теперь союзники крепко задумаются, стоит ли иметь с нами дело, — сухо начал он. — У нас осталась только эта двуличная крыса, — он кивнул в сторону Пелана, который присел на корточки в тени шатра, где, как ему казалось, его никто не тронет. — До тех мест, где он может служить проводником, нам добираться дня три-четыре. Сюда нас привели эти твари, теперь что делать? Это же не наша родина, где можно идти в любую сторону. Здесь стоит только сбиться с тропы — и все. Каюк! — Потом он указал на загон, в котором по указанию генерала томились связанные по рукам и ногам женщины уйзгу. — А что творится у нас в тылу? Мы уже два дня не имеем никаких сведений о нашей разведке. Они словно в воду канули. А что, если мы растревожили весь этот змеиный клубок? Каким образом мы выберемся отсюда и доставим королю эту девку с ее талисманом, если против нас поднимутся все окрестные племена?
Хэмил подошел поближе, потом с размаху ткнул Кадию в голову. Ударил с такой силой, что девушка на мгновение потеряла дар речи.
— Вот эта шлюха покажет нам верный путь!
— А какое до нее дело оддлингам? Насколько я помню, все туземцы в этом деле соблюдали строгий нейтралитет. Они беспокоятся только о своих женщинах, а сколько их осталось, мы не знаем. Ладно бы схватили их и держали как заложниц, так нет — сколько поубивали просто так, ради потехи, сколько погубили скритеки. А что, если их кровь ляжет на нас неподъемным грузом? Если за каждым кустом будет ждать засада?
— Эти грязные недоноски оддлинги — что они могут нам противопоставить? Мы их уже хорошенько прижали в Тревисте и свернем башку любому, кто встанет у нас на пути. Они не умеют и не желают сражаться. Скажи ты, червь! — Он ткнул носком сапога стоявшего на коленях Пелана. — Ты же сам рассказывал нам, что эти болотные крысы ничего не смыслят в военном деле!
Пелан поднял голову, защищаясь согнутой в локте рукой в ожидании нового удара.
— Так было прежде, господин генерал. Вообще-то со скритеками им приходилось воевать — правда, только когда топители нападали на них.
— Ну и?.. — спросил Хэмил.
— Они и скритеков разделывали в пух и прах. Те вообще несколько лет боялись показываться им на глаза. Но между собой они не ссорились, никогда не нападали на наши караваны и торговцев, кто, по договору, вступал в болота. У них был договор с Крейном — так повелось издавна. Но верно также и то, что они никогда не участвовали в битвах между людьми. Я слышал, они когда-то дали клятву — кому, не знаю — и до сих пор ни разу ее не нарушили.
Хэмил засопел. Потом еще раз замахнулся, намереваясь ударить Кадию. На этот раз девушке удалось увернуться, однако она едва не потеряла равновесие.
— Как я уже сказал, эта девка выведет нас отсюда, болотные крысы будут помогать ей или никогда больше не увидят этот меч. Пока у нас есть она, и ее дурацкий талисман, и эти мартышки, — он указал на пленных женщин, — туземцы не посмеют встать у нас на пути. К тому же, — он помолчал и глянул на противоположный берег, — не забывай, что мы не одни. Орогастус достаточно могуч и искусен, чтобы каким-то образом оказать нам поддержку. Мы нуждаемся всего в нескольких днях — Он расстегнул металлические застежки, скрепляющие кольчугу на груди, сунул за пазуху руку и вытащил что-то, напоминающее тусклый, с сероватым отливом диск.
Осоркон задышал часто, взволнованно. Хэмил оскалился.
— Помнишь эту штуку, не так ли? Мы ее дважды использовали против скритеков, когда эти дряни посмели взбунтоваться. Тогда Голос был еще жив… — Хэмил задумался. — Вот так, — наконец сказал он, — никогда не знаешь, что ждет впереди. Вчера еще строил из себя всезнайку, а сегодня отправился кормить болотных червей.
Генерал снял цепочку, на которой был подвешен диск, и подбросил его в воздух. Странный предмет, к удивлению Кадии, не упал на землю — наоборот, легко воспарил в черную тьму, чуть-чуть раздвинутую неровным светом факелов. Там и повис… Слабые отблески света мелькали на его металлической поверхности.
Генерал щелкнул пальцами, и магический диск тотчас спланировал вниз, но не лег в подставленную ладонь Хэмила, а замер в нескольких дюймах у него над головой.
— Должно быть, проголодался, — сказал генерал — Помнишь, как колдун не хотел расставаться с этой штукой. Возможно, если ее оросить кровью, она обретет еще большую силу…
С этими словами он взял предмет и подошел к Кадии. Опять грубо схватил ее за волосы — так, что она шевельнуться не могла, — потом острым краем диска разрезал ей щеку. Отвратительный запах ударил Кадии в нос — она задержала дыхание, тут же щеку опалил сильный жар. Ожог был так силен, что она едва не закричала от боли.
Хэмил двинулся к одному из солдат, стоявших у него за спиной, что-то сказал ему, и тот набросил на шею принцессе аркан, затянул петлю. Генерал тем временем опять подбросил диск в воздух. На этот раз диск взлетел невысоко и завис над Кадией. Могучая чужая воля сломила ее сопротивление, подчинила себе, и принцесса, вопреки своему желанию, в мгновение ока вообразила весь тот маршрут, который привел ее в лагерь лаборнокцев, и зашагала к реке. Хэмил перехватил у солдата веревку и придержал ее — Кадия едва не свалилась на землю.
— Ну вот, — сказал генерал, — у нас и проводник объявился. Сворачивай лагерь! — громовым голосом приказал он.
Еще несколько часов назад Кадия не могла отделаться от мысли, что, стоит ей сделать один шаг, и она без сил рухнет на землю, а теперь неутомимо шла и шла через ночь. Сама себе поражалась — усталости как не бывало, уже небо на востоке посерело, а она все так же скоро вела отряд лаборнокцев по джунглям.
Солдаты быстро собрали палатки, упаковали мешки и на двух плотах переправились через реку. Генерал Хэмил не выпускал веревку из рук — так и вел принцессу на коротком поводке. Пусть даже ее воля оказалась подчиненной амулету Орогастуса, но кто знает… Когда девушка спотыкалась, он за волосы поднимал ее, сам перетаскивал через заболоченные места. Время от времени солдаты требовали сделать привал. Выставив охрану, лаборнокцы валились на землю — сам же Хэмил выслушивал донесения разведывательных дозоров, следующих впереди и по флангам главной колонны. Таким образом, Кадия первой узнала, что у отряда появились сопровождающие. Интересно, кто же прячется в зарослях?
Неужели оддлинги, наконец, поднялись на борьбу? Неужели решили все-таки отомстить за смерть своих женщин? Ох, не стоит особенно надеяться на подобный исход…
Она с трудом подняла голову, посмотрела на изнемогающего от усталости грязного солдата, который докладывал командующему:
— Генерал, клянусь щитом Барнера, я только что видел самого Гэма. Этакая оскаленная пасть показалась из-за сухого дерева. Нет, это не скритек — я уверен…
Генерал недоверчиво хмыкнул, однако солдат упрямо повторил:
— Уверен, и все тут! И не эти болотные поганцы, чьих баб мы тащим от самого лагеря. Я же говорю — это был сам Гэм, недоросток этакий. Я бросился к тому месту — пусто, только на окне в болоте круги, и вот еще что там валялось.
Он подал генералу длинный дротик. У Кадии перехватило дыхание, и пока генерал рассматривал оружие, принцесса сумела разглядеть на древке два круглых пятна. Это же охотничий знак Джегана!
— Гэм! — Хэмил недоверчиво поджал губы, потом почесал длинным грязным пальцем бороду. — Я видел, как он одним ударом разделался с двумя пиратами Вестлингера. М-да, этот может дорого продать свою жизнь. Они все, как черти, злющие… А может, это был скритек?