В этот момент форт словно взорвался. Лента огня опоясала бастионы. Все пушки южан заработали одновременно. Завизжала картечь, и люди стали валиться в ров десятками.
Пинч шёл впереди роты, сжимая рукоятку сабли.
— Ты прав, Кимбс, — рычал он. — Будь они прокляты, они спрятались в землю!..
Солдаты уже не шли, а бежали, перепрыгивая через тела павших и скопляясь во рву, где вода доходила им до груди. Но в эту минуту с бастионов ударили гаубицы, и снаряды стали рваться во рву, поднимая в воздух человеческие тела и снопы воды.
— Ни черта, ребята, вперёд, только вперёд! — кричал Пинч. — Мы им покажем!
«Пятьдесят четвёртый цветной» сильно поредел, но всё так же рвался к скользким крутым скатам Форта Вагнер. Строй был потерян, группы солдат ожесточённо лезли по выбоинам на парапет форта, получали залпы в упор, скатывались. На их место лезли другие.
— Сомкнись! — кричал Пинч. — Сомкнись ещё!
Его фигура несколько секунд рисовалась чёрным силуэтом на огненном фоне. Он держался на самом парапете и наносил удары саблей по сторонам. Вокруг него суетились чёрные солдаты со штыками и артиллеристы южан, защищавшиеся банниками. Затем полыхнула новая вспышка — и Пинч безмолвно свалился в ров вместе с пятью-шестью рядовыми своей роты.
Штыковой бой на парапете шёл минут десять. Дэви казалось, что это продолжалось не меньше часа. Он два раза скатывался по камням и снова поднимался. Потом ему показалось, что вместо ног у него два мешка, набитые ватой. Ноги перестали его держать. Он удивлённо охнул и заскользил вниз, в ров.
«Пятьдесят четвёртый» отходил, потеряв почти треть состава. На помощь ему пришла «вторая линия», которая снова атаковала форт и ворвалась внутрь, но была отбита резервами неприятеля. К тому времени, когда туман стал рассеиваться, было уже ясно, что Форт Вагнер остался в руках южан. Защитники форта трясущимися руками поднимали на мачту сбитое гранатой рваное красно-синее знамя с крестом и звёздами — боевое знамя Юга.
На следующий день было заключено перемирие. Федеральные офицеры выехали к стенам форта в поисках тела своего полковника. Навстречу им спустились офицеры южан. Комендант форта был бледен, лица его адъютантов не выражали ничего кроме тревоги. Уж очень много вооружённых негров лежало во рву и на морском берегу. Легенда о том, что цветные «не умеют воевать», рассеялась как дым, и перед свидетелями вчерашней яростной атаки блуждал призрак негритянской армии — самый страшный призрак Юга за последнее десятилетие.
В то время как офицеры искали тело полковника, Гарриет и Джейн как тени бродили среди трупов, разыскивая раненых. Возле рва женщины увидели Пинча. Фермер лежал на спине. Лицо у него было заносчивое, седая жёсткая бородка упрямо торчала кверху. В руке Дигби зажал саблю, и казалось, что он сейчас встанет и закричит: «Ни черта, сомкнись, ребята!»
— Я хотела бы, чтобы Авраам Линкольн посмотрел на это, — сказала Гарриет.
— Пойдём, Хэт, — с усилием проговорила Джейн.
Она с утра помогала таскать раненых, опустив голову и не глядя по сторонам. Дэви не было в строю на перекличке. Джейн не могла бросить работу в госпитале, чтобы разыскать мужа. Она крепилась до полудня, пока Гарриет сама не предложила ей, воспользовавшись перемирием, подойти, к самому форту.
Они нашли Дэви. Гарриет его не заметила, потому что он лежал лицом книзу, но Джейн узнала и, беззвучно простонав, бросилась к нему. Она перевернула его и застыла. На сером лице Дэви запеклась кровь. Глаза были закрыты, рот открыт.
Гарриет подошла и опустилась на колени. Джейн стояла, скрестив руки, и с неподвижным лицом смотрела на Дэви, словно не видя его.
— Он жив, — сказала Гарриет, — он дышит, а?
Джейн чуть шевельнулась.
— Помоги мне поднять его, — сказала Гарриет. — Он жив! Слышишь, девочка?
Янки идут!
Жители городка Покаталиго в Южной Каролине утверждали, что их город «самый настоящий южный». Правда, то же самое утверждали и жители сотен других таких же городков. Но если считать, что «настоящий город» Юга представляет собой скопление дощатых грязноватых домиков, вытянувшихся вдоль немощёной улицы, которая начинается у церкви и кончается возле кабака, то Покаталиго в этом отношении был действительно «самым настоящим южным».
Как и во всех таких городках, здесь имелся брошенный дом, в котором, по слухам, водились привидения. Правда, этих привидений никто никогда не видел, кроме негров, а свидетельство негра в «стране Дикси» не считается законным.