Бывший типографский рабочий высоко поднял голову, светлый хохолок рассыпался у него на лбу, глаза блестели. По команде солдаты спустили флаг мятежников и подняли вверх американский флаг. Сверху были видны тёмные прямоугольники войск на площади и бегущие тучи дыма над городом. В тот момент, когда большое полотнище наполнилось ветром, развернулось с треском, похожим на выстрел, и зашумело над головой Бэйтса, вокруг Капитолия прокатилось громкое «Слава!» и «Аллилуйя!». Внизу пели:
Бэйтс отсалютовал саблей.
— Ребята! — крикнул он своим солдатам. — Дело сделано гражданская война окончилась! Начинается новая жизнь.
За плечами у него остались белые палатки лагерей, пронзительный горн, трубящий атаку, траншеи, наполненные мёртвыми телами, вой и грохот снарядов, слепящие полосы артиллерийского огня между кустами и деревьями, сгоревшие фермы и муравейник светло-синих шинелей с пелеринами, над которыми штыки тускло переливались серебряным светом. Люди шли, погибали, на их место приходили новые — и всё это ради сегодняшнего дня и ради завтрашнего утра…
На улицах негры, крича, сжигали помосты, на которых продавали в рабство, плети надсмотрщиков, доски с шипам чтобы «ломать» наиболее упорных рабов, и кольца, которыми цветных приковывали к столбу, чтобы разжечь под ним костёр.
На следующее утро человек очень высокого роста прибыл Ричмонд на двенадцативёсельной шлюпке по реке Джемс. Он шёл по улицам, сопровождаемый вооружёнными моряками, и сумрачно разглядывал чёрные остовы домов. Встречные негры с недоумением глядели на эту костлявую фигуру с огромным ушами, торчащими из-под цилиндра. Наконец какой-то старик бросился вперёд. Он снял свою дырявую соломенную шляпу, отвесил земной поклон и закричал:
— Господь продлит ваши дни, масса Линкум! Это я, Сол, вам говорю! Мне семьдесят лет. Я узнал вас!
Линкольн остановился, снял свой узкий цилиндр, похожий на печную трубу, и вежливо произнёс:
— Добрый день, дядя Сол. Где мы виделись?..
…Гарриет приехала в Вашингтон днём 12 апреля с письмом от Дугласа и с рекомендацией от Монтгомери. В письме было сказано, что Дуглас договорился о приглашении Табмен на работу в «Бюро по делам освобождённых»[18]. Дуглас просил её не отказываться от этого важного поручения. Бюро должно было определить дальнейшую судьбу четырёх миллионов бывших рабов на Юге.
Гарриет остановилась в Вашингтоне впервые. Столичный город Америки удивил её. Это была диковинная смесь мраморных колонн и негритянских домишек. На боковых улицах военные фургоны с красными крестами застревали в грязи у самых подъездов роскошных вилл с густыми садами и узорными решётками.
На некоторых улицах не было ни тротуаров, ни мостовых, а кое-где можно было наткнуться и на свинью с выводком поросят. Сенаторы с портфелями в руках осторожно обходили женщин, доящих коров неподалеку от Капитолия, купол которого был окружён лесами. Повсюду развевалось бесчисленное множество флажков. Военные караулы ежечасно сменялись у подъездов правительственных зданий, кавалерийские патрули двигались по главным проездам, а недалеко от военного министерства под навесом стояла батарея артиллерии.
Гарриет ночевала у знакомой тётки, дальней родственницы Соджорнер, в доме из глины, вплотную примыкавшем к хлеву, где мычали телята.
— Видите ли, Гарриет, — болтала хозяйка, подавая гостье блюдо с тушёными бобами, — по случаю победы у нас уже несколько дней праздник, вроде рождества. Пушки стреляют, плошки горят, парады за парадами. Мы здесь всё знаем. Вот сегодня, например, в театре будет представление, на которое приедет сам масса президент с женой. Если постоять у подъезда, можно увидеть всех знаменитых людей, но я вам не советую, потому что собирается дождь, а массу президента вы ещё увидите не раз.
Гарриет не пошла к подъезду театра. Голова у неё болела от шума большого города и от потока новостей, которые ей сообщали на всех перекрёстках. Она рано легла спать и проснулась утром от беготни и криков.
18
«Бюро по делам освобождённых» было организовано в Вашингтоне ещё во время войны для помощи неграм южных штатов. Иногда этому бюро действительно удавалось помочь бывшим рабам: в особенности в организации школ, питания и самозащиты от бывших рабовладельцев. Но в целом бюро не смогло развернуть большую работу, потому что негры не получили земли. Вскоре бюро было распущено.