- Что нужно? Зачем меня вызвали в межвременье?
Петр ухмыляется, оттопырив нижнюю губу. Кожа на его лице покрыта трупными пятнами, под горлом незатянувшийся рваный шрам. Кровь и плоть мертвеца давно превратились в черную труху, ядовитую для употребления. Хотя вряд ли в мире найдется дурак, решивший сожрать проклятого Советчика.
- Братство волнуется. Отстаешь.
Петр подмигивает мне, наклоняется, достает с пола гнилой апельсин и с чавканьем вгрызается зубами. Сок течет по толстым пальцам и синюшному подбородку. Я представляю, как снимаю ножом кожу с этого ухмыляющегося лица.
- Вчера я убил. Двенадцатую. Уже скоро.
Он сплевывает косточками на засранный пол.
- Уже выбрал жертву?
- Выберу. Я направляюсь в город.
В глазах мертвеца не отражается никаких чувств, но толстые губы растягиваются в улыбке.
- Вот как? Всегда думал, что ты не любитель городов.
- Я их ненавижу. Но чутье подсказывает, тринадцатая живет именно там. Я бросил кости. И судьба подтвердила.
- Там - это где?
Советчик икает и стучит себя по груди. Острое зрение улавливает среди груды мусора толстого червяка. Тело Петра уходит вниз, пальцы нежно сжимают извивающееся тельце. Запрокинув голову и широко открыв рот, Советчик опускает розовое и мерзкое на раздувшийся язык. Я заталкиваю раздражение глубоко внутрь.
- Какая разница?
- Для отчета, - с сальной улыбочкой поясняет он.
Я молчу. Прислушиваюсь к собственному дыханию и успокаиваюсь. Встаю, накидываю лежащий на столе плащ и аккуратно закрепляю на шее брошкой-пауком.
- В Петербург. Разве ты знаешь еще один город в России, где грань между видимым и необъятным так тонка?
Петр склоняет голову, признавая правоту моих слов.
- Удачи! - кричит он вслед.
Нет. Меня не обманешь. Этот урод ненавидит некромантов за утраченную вечность. В каждом добром слове - проклятие и смерть.
Неважно. Проклятие подпитывают ауру. Улица встречает меня тусклым светом двух солнц - красного и синего. Я открываю пятый ассан, и магия заключает тело в струящейся кокон. А потом кокон взрывается.
3
В Петербург я приехал два дня назад. Город-тайна, город-врата встретил меня грязным снегом, пробирающим ветром и гордой древней статью, от которой защемило глубоко внутри. Город заглянул в душу глазами сфинксов, оглушил шумом Невского, подарил ощущение полета на Исаакиевской площади.
Я шел по улицам творцов и чувствовал себя неуютно. Фасад этого города - мрамор и ажур, ангелы и барокко, но истинная суть - безумие. Безумие скрывается в старых зданиях, выходит навстречу желтыми от гепатита старухами, копится под величественными мостами удушающим туманом. Петербург - единственный город в России, основанный на пересечении двух миров: реального и потустороннего. Чувствительный Петр заложил здесь первый камень. С тех пор все некроманты негласно нарекают поднятых мертвецов Петрами. Под городом, на глубине, до которой не проложат метро, спит древний кот Баюн, трехглазый хранитель магии. И я содрогаюсь от мысли о том, что случится, если последний из древних Богов проснется и захочет поиграть с вечностью.
Люди обтекали меня и не обращали внимания на необычный наряд. В городе экстраординарных личностей и сумасшедших любое отклонение становится нормой. Наши ученые постановили, что это влияние оказывает хранитель, его аура накрывает город туманным магическим плащом. Изображение Баюна я видел только на фресках в библиотеках Некрономикона, нашего древнейшего университета. Хвала Тьме, что только там! Неподготовленный умрет лишь от одного взгляда на древнего Бога, хотя сон Баюна глубок, как течение реки Стикс.
Бешенный вихрь врезался в меня, и я упал. Она двигалась настолько быстро, что я даже растерялся.
- Ой, простите!
Зеленые с желтоватыми всполохами глаза смотрели на меня с раскаянием. Она лежала на мне. Наши тела соприкасались, и я почувствовал, как под плащом нагревается ключ. Даже цепочка раскалилась, обняв шею исступленным жаром.
«Так скоро!» - пронеслась в голове довольная мысль. Как знать, может, я еще выйду в первый ряд в гонке некромантов.
- Ничего страшного.
Незнакомка поспешно встала, отряхивая черное пальто. Ее каштановые волосы растрепались, щеки порозовели. Дрожащими руками она стала собирать разбросанные тетради.
Я поднялся и присоединился, ободряюще улыбнувшись.
- Вот, держите. Куда же вы так спешили?
- Я... ой, простите еще раз, я такая неловкая! Последний день перевода. Мне нужно успеть отправить текст заказчику, поэтому...