Шана Лаут
Цикл "Связанные одной войной". Книга 1
Чёрный вестник
1
- Я, Главнокомандующий армией объединённых войск Союза Семи Систем, с ужасом и прискорбием сообщаю... Сегодня в семь тридцать два по Земному времяисчислению наши границы в секторе Би-17 были варварски прорваны. Планета Виртран и её спутники - Тура и Сатран, а также двадцать шесть миллиардов мирных жителей были безжалостно уничтожены... Союзом и всеми главами планет данный акт агрессии единогласно принят как Открытое Объявление Войны! И мы в неё вступили! Фронтовые действия уже имеют место быть на самых границах и вблизи уничтоженного сектора. Но не буду скрывать, что даже так сила противника пока неоценимо превосходит нашу. Мы ничего о нём не знаем, лишь их неоспоримую силу, ярую жестокость и бездушную безжалостность. Нам и нашей армии нужны добровольцы, и я прошу каждого из вас подумать о ценности того и тех, что и кто окружает вас! Ради себя, ради них, ради нас всех... Мы должны защитить, встать нерушимой стеной между миром и уничтожением!
А дальше я уже не слышала. Самые страшные слова в жизни каждого... Они жгли душу ужасом. Я же просто бежала, задыхалась от давно сбившегося дыхания, но не могла найти сил остановиться. Улицы были необычно тихи – все смотрели и слушали обращение Главнокомандующего. Его голос раздавался в каждом кафе, каждой лавке, даже в каждом открытом окне! Он эхом разносился по округе. Я же всё бежала и бежала, будто хотела скрыться от этой ужасной реальности, но... Что я могла?
Там, на Витране, были все, кто был мне дорог. И я могла быть с ними, если бы не полуделовая поездка на Марс... Лучше бы я осталась там! Не было бы так мучительно больно, до смерти страшно и яростно жаждуще! Я жаждала, чтобы всё повернулось вспять, чтобы не было всего вот этого, а только мир и спокойствие.
Сейчас тоже хочется, но уже не так сильно. Почти пять месяцев... Нет, не войны, ведь войной всё происходящее не назвать. Это чистый геноцид, истребление. Семь секторов, пятнадцать планет и пять систем - всё уничтожено подчистую.
У человечества, таринов и остатков населения разрушенных миров почти не осталось сил сражаться. Вера в слова Главнокомандующего, его подбадривающе речи почти сошла на нет. «Зачем сражаться, если в конце всё равно ждёт лишь смерть?» - так думал каждый, но брал в руки оружие, нацеплял скафандр и летел на новую линию фронта.
Те расширялись вглубь наших территорий неотвратимо, и осознание, что этот вылет может стать последним, - становилось с каждым разом всё больше похожим на выход, на желанный конец. Никому уже просто ничего не хотелось. Все силы, желания, стремления - ничего не оставалось. Лишь опустошение и желание скорейшей смерти.
Новый полёт и мобилизацию к очередному прорыву я воспринимала как простой выход из дома за покупками. Очередные новые лица в ничем не изменившемся зале ожидания высадки на таком же безликом крейсере, как и предыдущие. Даже шепотки за спиной всё те же.
- Неужели, конец? - выдохнул кто-то. В голосе даже проскочило облечение.
- С чего ты взял? - приглушённо и чуть саркастично хмыкнули в его сторону.
- А вы не заметили? В этот раз с нами летит чёрный вестник. Я столько ждал чего-то подобного, - ответил всем и ни для кого первый, поднимая гул голосов. Кто-то был рад, кто-то облегчённо вздыхал, кто-то даже молился о быстром избавлении, не думая, какого мне.
Хотя мне было всё равно. Стать идолом и иконой среди практически смертников вновь определённого авангарда - участь куда хуже того, что ожидает их самих. Нас таких немного, всегда пара десятков, но все мы стали символом последней надежды. Надежды на скорую смерть. Поэтому и понесли на себе особое чёрное знамя с красными вкраплениями несмываемой, уже въевшейся крови.
Чёрный вестник. Не знаю, кто первый придумал это наименование. Но нас мечтали увидеть в своих рядах и боялись, ведь могли пополнить наши ряды. А это было почти проще простого - нужно лишь выжить в двух-трёх стычках в самых жарких частях основной линии фронта.
- Сколько? - тихо спросил у своего бывалого соседа совсем ещё зелёный пацан, который, наверняка, умрёт в рядах первых.
Мужик хмуро и исподлобья окинул меня взглядом, быстро находя то, что искал. И ответил так, чтобы все слышали:
- Девять.
В зале повисла тишина. Кажется, они окончательно поняли, что летят на верную смерть.
«Девять» - это количество кровавых звёзд на моей левой груди, символов «удачных» высадок в самое пекло Ада. Хотя я уверена, что в Преисподней будет не так жарко. И чем больше таких отметин, тем больше шанс для остальных, что точно конец.
Не скажу, что у меня их больше всего, но до меня и двенадцатизвёздного ещё никто не добрался, срываясь на пятом или шестом заходе. Но где тут радость или гордость? Их нет. Лишь лёгкий отголосок зависти, что они смогли, а мы нет.
- Хочешь совет? - в полной тишине шёпот мужчины, заставившего всех замолчать, раздался особенно чётко и слышимо. Мальчишка судорожно закивал. - Иди точно за ней.
- Зачем? - не понял тот.
- Затем, - громко и не скрываясь отозвался близстоящий к ним вояка. - Хроник что ли не видел? Эти, - кивок в мою сторону, - прут точно в самое месиво. Иногда даже оружие на первых парах не достают, наплевав на обстрел. Там тебя точно быстро сметут и мучиться долго не придётся.
Больше никто ничего не решился сказать. Всё же так открыто идти на противника в поиске смерти - это почти полное и открытое объявление себя трусом. Правда, многим уже всё равно. Но и они достают оружие и сражаются до последнего, стараясь хотя бы свою жизнь продать подороже.