— Так, генерала нам пока не надо. Оружейник… С утра проверите деревенского кузнеца Берту, может быть, он подойдёт. Остальных стребуем у негуса. Берхан, скажи-ка мне, что ест армия в походе?
Аксумец помялся.
— Обычно мы кормимся с земли. Охотой, у вассалов, или берём пищу у побеждённых. Иногда большая армия ведёт в обозе коз или овец, как сейчас армия негуса.
Как всё запущено... Одно слово — дикари.
— Вы с Каасой в молодости караваны водили?
— Нет, принц.
— Значит, проследите, чтобы конюх разбирался в козах и баранах, или добавьте в список караванщика. Жен, тащи пергамент — запишешь всё. Берхан, Кааса, пройдитесь ещё раз по списку.
— Мой принц, зачем нам погонщик баранов?
— Затем, что бараны в обозе влияют на скорость армии и, как следствие, на планирование военных кампаний.
— Принц, но раз ты знаешь все эти вещи, то чему мы с Каасой можем тебя научить?
— Берхан, знаешь, что такое теория и практика? — Боец помотал головой. — Расскажу-ка я тебе историю. Приходит сын к отцу и спрашивает, отец что такое теория и практика? Отец говорит, позови свою мать. Приходит мать и отец спрашивает её, ты бы отдалась магометанину за грош? Та его ругает. А за сто золотых, спрашивает отец. Мать говорит, что да. Та же история повторяется с тёщей и тестем. Сын всё это видел. Наконец отец поворачивается к сыну и говорит: получается, сын, в теории у нас с тобой есть триста золотых, а на практике две шлюхи и содомит. — Бойцы казарменный юмор оценили. — Так вот, в теории я знаю много умных вещей, а на практике не помню, с какой стороны подходить к барану.
— Мяу! — раздалось снизу.
Жен вернулся с бумагой и аккуратно записал перечень необходимых вещей. Тем временем подошёл и вечер. Собрав свою гоп-компанию, я снова разыскал абуна — принятие присяги дело серьёзное. А принятие присяги в присутствии одного из главных священииков царства — вообще архисерьёзно. Так что я честно не ржал над клятвами сжигать ослов моих врагов (среди прочих обещаний). После торжественной присяги я отправил Жена и бойцов ужинать, велев бывшему монашку к утру приготовить ещё две копии списков (отчётность, отчётность и ещё раз отчётность! — пригодится). Сам же отправился разделить вечернюю трапезу с абуном. Ужин меня не радовал, ну ничего — завтра конец поста и — котлеты! Ох, это волшебное слово «котлеты»! Артемиде я выбил молочка — коты не постятся. Интересно, она у меня рыбная кошка или мясная?
За ужином я поинтересовался у абуна, как мне лучше организовать реквизицию — беспокоить негуса по таким «мелочам» я не хотел. Абун посоветовал отправить одного из моих бойцов к расу Бахыру, одному из командиров армии негуса. Йикуно-Амлак собирался оставить мне полусотню солдат на всякий случай, так что перевести в эту полусотню нужных мне людей будет легко. А реквизировать необходимую сбрую я мог и своей властью принца. После ужина было традиционное кофепитие. Абун рассказал мне о царском дворе, который, несмотря на пышность титула негуса, ещё не был отягощён слишком многими ритуалами. Двор негуса нагаста напоминал быт монгольского хана — царь кочевал по своим владениям, и поэтому место придворных занимали генералы-расы — вассалы негуса. Пышность была — куда царю без неё. Но полукочевой образ жизни не давал этой пышности разрастись. Дворы меньших негусов, как рассказал мне Йесус-Моа, были более скромной копией двора негуса нагаста. Редкий вассал царя селился на одном месте, а те, кто селились, опасались раздражать царя черезмерным шиком.
Вечерний мисвак и спать. Завтра последний день с «батькой» «под боком». Послезавтра утром его армия снимется с места, и я останусь здесь на пару с Йесусом-Моа. Артемида свернулась клубочком около моей головы, пощекотав мне хвостом ухо, и под её мелодичное мурчание я заснул.
Человек был необычным. По виду и запаху он мало отличался от других, разве что немного слабее пах. Но внутри... внутри он был как испуганый котёнок, дыбящий шерсть, чтобы спрятать дрожь в лапках. А ешё он был чужим. Очень чужим. Как будто кот влез в козью шкуру. Как бы человек ни пытался это скрыть, от Неё прятаться было бесполезным, ведь кошки всегда зрят в корень. Не так давно Она сама была так же испугана. Мама взяла Её на ночную охоту, на толстых полевых мышей, и им не повезло. Гиена оказалась тише и скрытнее, мама погибла, защищая Её, и Она успела добежать до селения людей, куда гиена не стала соваться. Вот и сегодня, увидев одинокого необычного человека, Она решила ободрить его, показать ему, что как бы ни было плохо, жизнь продолжается.