Однако он был уверен, что зияющая пропасть его неизвестного прошлого не останется безмолвной и непременно даст о себе знать. Только что на него оттуда, как из кратера вулкана, полыхнуло красным пламенем, словно для того, чтобы затянуть обратно и уничтожить.
Глава 3
Ползущая тень
Назавтра был тихий день, у ветра как будто перехватило дыхание, потом он задышал свободнее, но на третьи сутки снова задохнулся. В этот день Таунсенд снова встретил Лицо в толпе.
Он спасся лишь благодаря маленькой неприятности, обычному недоразумению, которое часто вынуждает человека остановиться. Выходя из того здания, где он работал, Таунсенд почувствовал, что у него развязался шнурок. Он пригнулся к ботинку и вдруг заметил, как мимо прошел Агатовый Глаз — человек, который гнался за ним в метро. Они оказались в считанных сантиметрах друг от друга, ближе, чем три дня назад. Образно говоря, столкнулись нос к носу. Человек прошел мимо арки входа и исчез из виду. Но из-за дурацкого шнурка, который на этот раз так своевременно развязался, Таунсенд оказался почти у него на пути.
Таунсенд знал, что не ошибся, — это был тот самый человек. Его образ не выходил у Фрэнка из головы, как воспоминание о дурном сне: массивные плечи, атлетический торс, походка враскачку — свидетельство большой физической силы и ловкости. Та же одежда, та же шляпа, те же глаза: холодные, жесткие, темные.
Первым порывом Таунсенда было укрыться в только что покинутом здании, отгородиться спасительными стенами от непонятной угрозы. Но странная и неодолимая сила заставила его пойти вслед за незнакомцем, следить за ним и попытаться выяснить, что тот намерен предпринять.
На полдороге от дома, где работал Таунсенд, до ближайшего угла находилась будка чистильщика обуви; оттуда было удобно наблюдать за автобусной остановкой. Таунсенд вовремя заметил, как серая фигура отделилась от толпы, поднялась на хлипкий помост чистильщика и заняла кресло. Над помостом был натянут полосатый матерчатый тент, защищающий клиентов от солнца. Свисающий край тента закрывал верхнюю часть лица серого незнакомца. Развернутая газета заслонила все остальное. Человек превратился в ничем не примечательную пару ног, покоящихся на подставке перед чистильщиком.
Хозяин тряхнул пыльной бархоткой и нагнулся, чтобы приступить к работе. Потом почесал в затылке и пару раз взглянул вверх на широкий газетный лист, словно не понимая, чего от него ждут. Ботинки блестели и явно не нуждались в его услугах. Но Таунсенд знал, что незнакомец уселся вовсе не затем, чтобы привести в порядок обувь.
Серый человек решил танцевать сразу от двух печек. Во-первых, резонно было ожидать, что именно к этой автобусной остановке придет вечером Таунсенд. Во-вторых, именно в это время у Таунсенда заканчивается рабочий день и он отправляется домой. Преследователь мог ошибиться в обоих своих предположениях, но Таунсенд знал, что Агатовый Глаз все рассчитал верно.
Больше нельзя приходить на эту остановку. Нужно выбрать другой маршрут для поездок на работу и обратно — иначе не избежать опасности. Он станет садиться на автобус, проходящий по параллельной улице, пусть даже придется пройти пешком лишний квартал и утром, и вечером.
Он вернулся и вышел из здания через другую дверь, а по пути к автобусной остановке больше озирался по сторонам, чем смотрел под ноги. Каждый серый костюм вызывал приступ страха, пока не удавалось разглядеть лицо прохожего.
Дома, в родных стенах, он расхрабрился и стал размышлять: «Почему бы в следующий раз не подойти к нему и не потребовать объяснений? Что ему от меня нужно? Надо решить все раз и навсегда. Почему я должен убегать, даже не зная, от чего бегу? Может быть, ему просто нужен другой, похожий на меня человек. Почему, наконец, не проявить твердость и не выяснить отношения, когда нам опять доведется встретиться?»
Но он знал, что не решится на такое. В самом деле, когда он в следующий раз увидел незнакомца, то не смог сделать то, что задумывал.
Охота за ним пошла с бешеной скоростью. Кольцо сжималось все плотнее.
В следующий раз Агатовый Глаз определил нужное здание и вошел внутрь. И снова Таунсенду удалось ускользнуть из западни. Поразительно, что чудесное избавление произошло второй раз подряд — это противоречило принципам теории вероятности.
Таунсенд, добравшись до работы, обнаружил, что оказался без сигарет, и заглянул в лавчонку, где торговали по сниженным ценам. Пока продавец отсчитывал сдачу, Таунсенд рассеянно взглянул в окно, сквозь которое был виден вестибюль здания, где он работал, и сразу увидел знакомое лицо. Агатовый Глаз разговаривал с лифтером.
Лифтер кивал, поджав губы. Гримаса была столь выразительной, что Таунсенду казалось, будто он слышит слова: «Да, я видел похожего человека. Он приходит сюда уже несколько дней. Должно быть, работает в этом здании». Таунсенд вернулся всего неделю назад и для лифтера был еще новичком.
Человек нахмурил густые брови и предался мрачным размышлениям. Потом что-то произнес, еле шевеля губами.
Лифтер отрицательно покачал головой, махнул рукой в сторону двигающегося мимо них нескончаемого потока людей и беспомощно пожал плечами. Жест был достаточно красноречив и выражал следующее: «Здесь проходит так много людей. Невозможно уследить за каждым. Вы сами должны понимать».
Из-за прилавка послышался голос продавца сигарет и снял напряжение, сковавшее тело Таунсенда железным обручем:
— Может, вам лучше взять вот эти? Мы продаем с большой скидкой.
Таунсенд повернулся, быстро направился к выходу и пулей вылетел из лавки. Оказавшись на улице, он затравленно оглянулся. Своего преследователя он не заметил и пустился наутек. Ему больше ничего не оставалось, хотя он знал, что потеряет работу.
Он продолжал бежать — от неизвестности.
Легче всего было убеждать себя: «Взгляни прямо в лицо обстоятельствам! Выясни все раз и навсегда! Прежде чем бежать, узнай, от чего ты бежишь». Но выполнить это разумное решение было сверх его сил. Все равно что прыгнуть в пустоту. Может, приземление окажется удачным, а может, и нет. Но известно одно: на стартовую площадку уже не вернешься. Стоит заговорить с преследователем, как жизнь может круто измениться. Оказавшись у него в лапах, уже не вырваться, чего бы ни потребовал незнакомец. Охотник хочет загнать дичь. Удар рукояткой пистолета по окну в метро это подтверждал. Все ясно.
Возле дома у Таунсенда появилась еще одна причина для огорчения — мысль о Вирджинии. Стоит ли рассказывать ей, что он потерял работу?
Почему бы не подождать? Зачем взваливать на нее еще и эту проблему? Она и без того намучилась достаточно. Он найдет другую работу, и незачем объяснять жене истинные причины увольнения. Просто скажет, что нашел более подходящее место. Во всяком случае, не надо посвящать ее в свои дела прямо сейчас. Не следует возвращаться домой до вечера, лучше найти где-нибудь в парке тихое местечко и посидеть там, чтобы убить время.
Фрэнк Таунсенд сидел на скамейке поодаль от аллеи, где гулял ветер; зеленели газоны под солнцем, но вся эта идиллия не могла заглушить тревогу, терзавшую его душу. Сидя на краешке скамьи, он низко наклонился вперед и время от времени дул на руки, словно пытаясь их согреть. Час за часом вилось время вокруг него медленной спиралью.
Он не мог найти решение проблемы, не мог успокоиться. «Этот человек пришел из того времени. Именно так, другого объяснения нет. И других вариантов тоже нет. Агатовый Глаз не спутал меня ни с кем и действительно знает меня. А я его не знаю. Да, это кто-то из трех забытых лет». Пугала атмосфера неизвестности. Он ничуть не трусливее других. Он готов сразиться с незнакомцем, но… Страх, непонятный страх засел где-то глубоко в мозгу.
Незнакомец вышел из тени и набросил тень на обретенную было ясность. У него в руках оружие. Он преследовал жертву открыто, с жестокой целеустремленностью. У Таунсенда не хватало духу принять вызов. Он совсем недавно испытал глубокий шок, и ему не хватило времени прийти в себя. Возможно, для этого потребовались бы годы.