— Ты опередил меня, — произнес Аврелиан на своем правильном норвежском, бесшумно заходя под навес. — Как ты верно заметил, пришло время вступить в бой.
Буге с сомнением оглядел старого волшебника.
— Мы знаем, что нужно делать, — сказал он. — И не нуждаемся в твоем совете.
Остальные викинги хмуро закивали.
— Разумеется, — согласился Аврелиан. — Я здесь не как советник, но как посланник.
Буге выждал несколько секунд.
— Ну, — рявкнул он наконец, — какое твое послание?
Волшебник пронизал капитана пристальным взглядом.
— Послание мое от Зигмунда, под чье начало, как вы, верно, помните, вас сюда и отправили. Он раскрыл заговор Муспелльсхейма отравить курган Бальдра нечестивыми южными чарами, кои главный колдун Сурта, Ибрагим, наложит сегодня из-за наших крепостных стен. Зигмунд отправится остановить его, вооружившись выкованным гномами мечом Одина; и он послал меня сказать вам, что время ожиданий закончилось и все вы через два часа должны ожидать его вооруженными в караульне, что в конце этой улицы.
Буге радостно завопил и обнял Аврелиана, после чего подтолкнул волшебника к двери.
— Скажи своему господину, что мы будем там, — сказал он. — Быть может, нам предстоит завтракать с богами в Асгарде, но мы отправим колдуна Сурта составить компанию Хель в подземном мире.
Аврелиан поклонился и вышел, затем галопом поскакал к трактиру Циммермана, а хор викингов позади затянул боевую песню.
Даффи лежал на кушетке, которую предложил капитан стражи, но ему не спалось, несмотря на выпитую по настоянию капитана лишнюю кружку крепленого вина. «Странно, — думал он, уставившись в низкий потолок, — почему я не могу представить смерть? Я часто видел ее вблизи, заигрывал с ней, она унесла больше моих друзей, чем я осмеливаюсь думать, но я так и не знаю, какая она на самом деле. Смерть. Все, что вызывает в воображении данное слово, это старый образ с карты таро, скелет в черной мантии, размахивающий чем-то зловещим, вроде косы или песочных часов. Интересно, с чем, кроме крепких турецких солдат, предстоит столкнуться за крепостными стенами? Телохранители Ибрагима… не помню схватку в Венском лесу, но, видно, они вроде тех тварей, что пролетели надо мной на северном берегу озера Неуслидер, перекликаясь на восточном наречии, а потом разгромили повозки Йонта».
От внезапной ужасной догадки у него в животе похолодело. «Господи Иисусе, — подумал Даффи, — это был он. А я-то считал, что ему милостиво была дарована смерть». Одному богу ведомо, как старый Йонт ускользнул от тех демонов и добрался, уцелевший, но безумный, до Вены, где получил подобающую деревенскому дурачку работу ночного возчика трупов — чудовищную пародию на былой промысел торговца шкурами. Содрогнувшись от таких размышлений, ирландец вновь сосредоточил мысленный взор на костлявом облике смерти. Не самый плохой выбор, решил он. В колоде явно есть карты и похуже.
Пол скрипнул под чьими-то осторожными шагами, и Даффи резко сел, заставив затрепетать пламя свечи.
— А, Мерлин, это ты, — сказал он. — На секунду мне представилось, что это… другой персонаж, тоже очень старый, тощий, бледный и одетый в черное. — Он мрачно усмехнулся, вставая с койки. — Уже одиннадцать?
— Почти. Буге и его люди ждут на улице, вооруженные до зубов и готовые покромсать волка Фенрира на мясные обрезки, а король устроился на тюфяке в повозке. Держи. — Он протянул Даффи тяжелый меч, и ирландец, отстегнув старую рапиру Эйлифа, продел свой пояс в петли на ножнах Калад Болга.
— Наверное, будет перевешивать на одну сторону, и придется мне ходить, скособочившись, точно корабль в шторм, — сказал он, но на самом деле вес меча пришелся в самый раз.
Хотя сточная канава посредине улицы наполнилась водой и ручейки все еще бежали из водосточных желобов, дождь уже прекратился. Повозка стояла около стены, а люди Буге поджидали Даффи на улице; пламя факелов в руках двоих из них отражалось в прищуренных глазах, на шлемах и кольчугах. Рыжеватые волосы и бороды викингов были заплетены в косички и перевязаны ремешками, чтобы не создавать помехи, мозолистые руки уверенно сжимали обернутые потертой кожей рукояти мечей. «Богом клянусь, — подумал Даффи, улыбаясь и кивая в знак приветствия, — какой бы турецкий ад ни завертелся в темноте за крепостными стенами, лучших людей для встречи с ним и пожелать нельзя… ну разве что не хватает единого языка для общения. Что за ерунда, — подумал он мгновением позже. — Разве это не викинги? Разве они не понимают норвежский?» Он гаркнул приветствие на норвежском диалекте, столь архаичном, что Буге едва смог подобрать слова для ответа.