Но вот я снова здесь, постаревший на три года и с несколькими новыми шрамами. Триумфальное возвращение героя, дабы не позволять пьяницам в трактире Циммермана блевать на пол».
Небо быстро темнело, за несколько ночей впервые очистившись от облаков. Даффи подмигнул загоревшейся звезде.
— Здесь нам налево, — сказал он. Через три квартала ирландец указал на цель их путешествия.
— Вот он, слева. Насколько помню, стойла с обратной стороны.
Это было длинное двухэтажное строение, наполовину деревянное, с нависающей крытой гонтом кровлей и тремя высокими дымоходами. Почти все окна приветливо светились желтым, и Даффи едва не сгорал от вожделения большого кувшина подогретого «Херцвестенского» эля и мягкой постели.
От слуг на конюшне разило пивом, и они нетвердо держались на ногах, но Даффи заверил горбуна, что так положено в любом приличном трактире. Они оставили коней и, немного пошатываясь после долгих часов езды в седле, прошли по проулку на улицу к главному входу.
В прихожей они задержались под украшавшей потолок фреской с изображением на редкость жизнерадостной «Тайной вечери».
— Тебе нужно к трактирщику, — сказал Даффи, — а мне ведено явиться к пивовару. Уж не знаю почему. Так что позже я составлю тебе компанию, если получится.
— Видать, найдется девчонка, с которой ты не прочь возобновить знакомство? — осклабился Блуто. — Ладно, не стану увязываться. Теперь я хотя бы знаю, где в Вене подают лучшее пиво, и то ладно.
— Точно.
Они обменялись рукопожатием, и Блуто распахнул дверь в комнату для гостей, а Даффи прошел в другую, с надписью «Для прислуги».
Увидев его, худосочная женщина ахнула и едва не уронила поднос с пивом.
— Тихонько, дочка, — сказал Даффи, подхватывая поднос. — Я здесь не за тем, чтобы насиловать прислугу. Скажи лучше, где мне найти… — он взглянул на конверт, — Гамбринуса? Пивовара?
— Пожалуйте, сударь, — ответила она дрожащим голоском. — Он в погребе, вон по той лестнице в конце зала, пробует весеннее пиво.
— Спасибо.
Даффи прошел к указанной лестнице и стал неспешно спускаться. Ступеней оказалось много, так что когда Даффи ступил наконец на сырые плиты пола, он заключил, что спустился под землю футов на тридцать. Воздух здесь был влажным, пропитанным испарениями солода, и в первый момент он ничего не мог разглядеть в тусклой полутьме.
— Чем могу служить, незнакомец? — раздался низкий благозвучный голос.
— Не ты ли Гамбринус?
— Да. Желаешь кружку свежего монастырского пива?
— Благодарю, с удовольствием.
Глаза Даффи понемногу привыкли к сумраку, и он уселся на перевернутую бадью, положил заплечный мешок перед собой. Чисто выбритый старик с густыми седыми волосами нацедил полную кружку пива из стоящего по соседству бочонка и протянул ирландцу.
— В этом году мы не станем больше готовить монастырское, — проговорил он серьезно. — Когда эти бочонки опустеют, откроем темное.
— Что ж, неплохо, — сказал Даффи. — Послушай, несколько недель назад в Венеции я встретил человека по имени Аврелиан, и он велел отдать тебе это. — С этими словами он вручил пивовару уже довольно потрепанное письмо. Гамбринус сломал печать и просмотрел написанное. Видно, он провел здесь немало времени, заключил Даффи, раз может читать в такой темноте.
Ирландец с любопытством огляделся. «Сколько галлонов пива “Херцвестен” я опорожнил, — думал он, — но впервые, хотя и смутно, вижу место, где оно готовится». Потолок терялся в сумраке, но вокруг медных чанов, что поднимались над полом футов на двадцать, были нагромождены леса, а в древние кирпичные стены уходили длинные трубы. Повсюду валялись дубовые бочонки, формой напоминавшие колокола, полные же были сложены рядами у стены, узкой стороной вниз. Гамбринус сидел на пустом бочонке, вокруг были разбросаны другие, точно кегли после особенно бурной игры. Большие заторные чаны, где, собственно, происходило брожение, не были видны, и Даффи рассудил, что они за какой-то стеной.
Гамбринус оценивающе разглядывал Даффи.
— Он, похоже, считает, что ты тот, кто нам нужен. Полагаю, ему виднее. Вот. — Он поставил закорючку красным мелом на обратной стороне письма. — Покажи это трактирщику, и он отдаст тебе твои деньги.
— Хорошо. — Даффи опустошил кружку и поднялся на ноги. — Спасибо за пиво.
Гамбринус развел руками.