Глава 16
Как все чаще случалось в последние дни, Даффи проснулся внезапно, будто его кто-то ударил. Одним махом он сорвался с койки и вскочил на ноги, испуганно оглядываясь и пытаясь сообразить, где находится и что означает сумеречный свет за окном — занимающийся день или поздний вечер.
Резкое движение Даффи заставило еще одного спящего с всхлипом вскочить на своей койке.
— Что за черт! — гаркнул он, отчаянно моргая и хватаясь за сапоги. — Что за черт!
Из темной глубины комнаты донеслось несколько хриплых стонов, а из дальнего угла проворчали:
— Что, во сне Сулейман щиплет за задницу? Напейся, перед тем как лечь, и будешь спать как убитый.
«В этом-то я как раз не уверен, — подумал Даффи. Он взял себя в руки и присел на койке, меньше чем за десять обычно необходимых секунд припомнив, кто он такой, где находится и зачем. — Теперь вечереет, — гордо сказал он себе. — Днем мы совершили вылазку, чтобы отбросить турок вон с того пригорка, мое ружье дало осечку, а бедный старина Бобо пропустил удар скимитары, пока отбивал две другие. Все это я помню».
Он натянул сапоги и снова поднялся, уже не в первый раз за двенадцать дней пожалев об отсутствии воды для мытья.
— Дафф, это ты? — произнес еще кто-то рядом.
— Я.
— Далеко собрался?
— На улицу. Пойду где-нибудь выпью.
— Эйлиф в «Бесподобном пахаре» на той стороне Картнерштрассе, возле церкви капуцинов. Бывал там?
— Еще бы. — Последние пять месяцев Даффи усердно восполнял свое трехлетнее отсутствие в легендарной таверне наемников, открытой в 1518 году эмигрантом-англичанином, лишившимся ноги в мелкой стычке на венгерской границе. — Я, пожалуй, и сам туда двину.
— Весьма разумно, — согласился собеседник. — Так или иначе, он собирался с тобой побеседовать.
— Ну, выходит, мне и раздумывать нечего. Да и сам подходи, как выспишься.
Даффи вышел на улицу, полной грудью вдохнув прохладный восточный бриз, не стихавший последние две недели. Ветер разогнал скопившиеся за день облака, и над самыми крышами был отчетливо виден Орион. На замусоренной мостовой тут и там вспыхивали костры и жаровни, мимо с целеустремленным видом проходили компании солдат, мальчишки — продавцы дров копались в развалинах домов, довольные количеством растопки, которой могли наполнить свои корзины в преддверии зимнего сезона. В бараках неподалеку кто-то играл на флейте, и Даффи мурлыкал мотивчик себе под нос, шагая вдоль Шварценбергштрассе. Снаружи «Бесподобный пахарь» мало чем отличался от других зданий в округе: это было низкое строение с черепичной крышей, с крохотными окошками из освинцованного стекла, через которые на булыжную мостовую пробивались лишь слабые отблески света, и с вывеской в виде ржавого плуга, плоско закрепленной на кирпичной стене и практически невидимой в темноте. Даффи одолел несколько ступенек перед тяжелой дубовой дверью и кулаком постучал по вытертому пятну ниже пустой петли от дверного кольца. Через несколько секунд дверь распахнулась внутрь, выпустив на улицу сгусток света и смесь запахов мяса, приправ, пива и пота. Молодой верзила с соломенными волосами и глазами навыкате воззрился на пришельца поверх пенящейся пивной кружки.
— Можно войти? — с улыбкой поинтересовался Даффи. — Я из…
— Знаю, — произнес парень, опуская кружку и вытирая губы тыльной стороной ладони. — Из отряда Эйлифа. Видал тебя сегодня со стены. Заходи. — Он шагнул назад, взмахом руки пригласив Даффи внутрь.
В главный зал спускались пять ступенек, отчего потолок с тяжелыми балками казался выше. На дюжине столов свечи и лампы отбрасывали рассеянный желтый свет, гул разговоров, взрывы смеха, звяканье кружек раздавались в помещении, столь надежно замкнутом массивными стенами и тяжелой дверью, что снаружи случайный прохожий вряд ли мог заподозрить о царящем внутри веселье. Была и музыка, ибо старый Фенн, хозяин заведения, извлек откуда-то древнюю арфу — трофей бог знает какой забытой кампании — и наигрывал старинные сельские мотивы, на кои импровизировал весьма непотребные вирши. Даффи проложил путь вниз по ступеням и начал протискиваться сквозь толпу к тому месту, где, как он знал, можно было найти вино.
— Даффи! — прорезал общий шум чей-то крик. — Брайан, черт тебя дери! Сюда!
Ирландец огляделся и заметил Эйлифа, который с двумя другими капитанами ландскнехтов занимал стол у стены. Несколько человек перед ним расступились, он подошел к столу и присел. Остатки хлеба и колбасы на столе указывали, что капитаны сидят здесь с обеда.