- Третий! Это я! Я войду один! - в боевой обстановке у них не было имен. Каждый имел свой номер. Эти номера менялись у каждого по мере боевых потерь и обновления отряда. Два года назад у него был номер сорок восьмой. Номер третий он получил перед отпуском и ещё не был на задании с новым позывным.
- Почему третий? Ведь не война. Не задание, - Вадим встал и открыл дверь. Непривычно было видеть Командора в гражданской одежде. За дверью затихли.
- Хорошо выглядишь. Слышал, тебя всей площадью били, - глаза Командора пытались скрыть волнение здесь, за дверью. Волнение не за себя. За своего бойца. Вадиму знакомо было это волнение за каждого из них, живых. За тех, что погибли, оставалась седина. Её скрыть было невозможно и ей не хватало места на висках.
- Не знаю. Не видел, а здесь не успел спросить сколько человек меня били. Зачем вы здесь, Командор? Лиза попросила, чтобы я сдался? Ей звонили, я знаю.
- Да, она звонила мне. Я говорил и с ней, и с начальником госгвардии. Теперь я хочу поговорить с тобой. Здесь мирная жизнь. Мы здесь гости с тобой, - за столом послышалась шумная возня, стоны. - Кто там?
- Это следователь. Так получилось. Иначе меня бы уже готовили к отправке в тюрьму на орбиту после суда и следствия, - Вадим подошёл к столу, ухватился за толстяка, как за мешок, и выволок того из-за стола. Командор тоже подошёл и вдвоём они кое-как помогли толстяку подняться на ноги.
- Идти можешь? - спросил его Командор. Толстяк кивнул, тогда Командор потянул его за локоть к двери и вытолкнул в коридор, заперев дверь на ключ:
- Ну вот, одной проблемой меньше. А теперь рассказывай, - он уселся на краешек стола. Когда Вадим замолчал, Командор встал, поднял стул и уселся за стол на место толстяка. За его спиной, на улице, становилось светлей, чем в комнате. Вадим устроился на краешке стола. Командор придвинул к себе телефон:
- Мы не будем сдаваться и не будем воевать. Здесь мирная жизнь. Свои законы, с ними не повоюешь. Их надо обходить.
- Да как их обойдёшь, Командор, как я мог их обойти, если этими законами меня обложили хуже танков и подписали мне тюрьму?! - Вадим соскочил со стола, - На войне я мог защищаться, бросить гранату, бахнуть из плазмушки, выкрутиться, в общем! Здесь же без вариантов! А ты знаешь, сколько их там сидит в камере, безоружных перед таким вот законом? - Вадим постучал по столу. - А я видел. И они живут среди таких законов! Это не пули, не гранаты, не бомбы. Они не убивают. Но как среди них жить, Командор?! Я мог бы жить и не знать такой мирной жизни, но я теперь знаю, - Командор поднял руку вверх, и Вадим замолчал, снова усевшись на краешек стола.
- Речь сейчас не об этом, Вадим, - тот вздрогнул, впервые услышав от Командора своё имя. - Ты не о том думаешь. - он взял трубку телефона:
- Дежурный! Мне начальника госгвардии! - Несколько минут длился разговор по телефону, после чего Командор громко сказал "спасибо!" и положил трубку. Оба молчали. За дверью послышались громкие голоса. Потом топот ног и всё стихло, словно в коридоре никого не осталось. За дверью была тишина.
- Я не знаю, сколько их там сидит в камере. Я их не знаю. Я знаю тебя. В этот раз тебя это спасёт. Другого раза может и не быть, если не научишься жить по законам мирной жизни. Мы с тобой для другой жизни, для той жизни, где ты "третий", а я - Командор. Учти это, а теперь пошли, - Командор встал и пошёл к двери.
- Куда? - опешил Вадим.
- Домой. Я спать хочу, а мне ещё в порт надо, да ещё час на гравилёте добираться. Это ты у нас местный, - совсем по-граждански ответил Командор.
- А я куда? - не унимался Вадим.
- Ты? Я думаю, к себе домой, - Командор уже выходил в коридор. Вадим вышел за ним. Коридор был пуст. Они спустились на первый этаж. Вышли на крыльцо, спустились по ступенькам. Вадима не покидало ощущение, что всё вокруг - это здание, его высокое крыльцо, площадь, окружавшие её дома, даже деревья - всё это делало упорный вид, что не замечает его присутствия, присутствия Командора. Настолько было пустынно вокруг в этот рассветный час.
- Ну, мне пора. Меня ждёт таксокар, - Командор обернулся и протянул ему руку. - Отдыхай! Мирная жизнь - это тебе не война.
- Но как? - недоумевал Вадим. Протягивая в ответ руку. - Я не понял. Почему всё это? - Он махнул перед собой рукой.
- Считай, что тебе повезло. Когда-нибудь расскажу. На привале. Когда вернёмся на войну. Всё проще, чем ты мог бы подумать. По закону ничего бы не вышло. И мы бы отсюда не вышли. Береги себя! - он махнул рукой и пошёл на стоянку таксокаров. Командор шёл, не оглядываясь назад. Вадим видел его спину, но не мог читать его мысли: "Мои верные, бесстрашные рэксы. Мои славные парни. Они такие наивные и беспомощные в мирной жизни. Здесь не война. Вряд ли я смогу их спасать на каждом шагу. Вряд ли ты узнаешь, что начальник госгвардии когда-то в памперсах прыгал у меня на коленях. Считай, сегодня повезло и тебе, и мне". Командор не оглянулся. Вадиму неприятно было оставаться одному у высокого крыльца. Он повернулся и быстро, почти бегом, направился прочь, туда, где его ждал новенький гравикоптер.