В течении следующих десяти минут снаружи доносились звуки битвы, а потом всё затихло. Изредка девушки слышали приглушённые голоса из-за двери, но к ним никто не заходил. Они не знали своей дальнейшей судьбы, время тянулось крайне медленно. От страха они прижались друг к другу, тепло чужого тела немного успокаивало.
Дверь в подсобку открылась, на пороге появился тот самый мужчина, разбрасывающий ледяные стрелы налево и направо. Фрезия пригляделась и узнала его. Мало кто не знал его из столичной знати. Это был наследник герцогства Флавия. Что он здесь делает?
Лайнел находился в крайней степени ярости, сынок графа Стоуна больно щёлкнул его по носу. Наследник в рабочем кабинете нашёл бумаги, полностью подтверждающие его вину в распространении слухов. А под бумагами лежало письмо, в котором он кратко посмеялся над умственными способностями Флавия и что они его никогда не найдут.
Графа Стоуна Лайнел убил своими руками, но это не принесло никакого успокоения. И тогда ему доложили о беглянках.
— Так, так, так, и кто тут у нас? — наследник прошёл по комнате, вид у него был безумный.
— Я дочь виконта Беркли, Фрезия. По какому праву вы напали на особняк моего жениха? — Фрезии боялась, но она одна имела право разговаривать с Лайнелом, обычных служанок он и слушать бы не стал.
— Хи-хи. Ха-ха-ха, — жутко засмеялся Лайнел, а потом резко сблизился с девушкой и присел перед ней на корточки. — Значит ты и есть невеста этого ублюдка?
— Он не ублюдок! — Фрезия, не смотря на страх, постаралась не отводить взгляд. — И он скоро вернётся, тогда вы ответите за коварное нападение.
Лайнел приложил руку к лицу и ещё громче рассмеялся. Закончив смеяться махнул рукой, спину Фрезии обдал холод от появившейся там острой ледышки. Он указательным пальцем махнул вниз и ледышка следуя его приказу устремилась к полу попутно разрезав верёвку на руках девушки. Фрезия ойкнула от испуга и не сразу сообразила, что её руки теперь свободны. Кровь вновь начала нормально поступать к кистям, девушка начала растирать затёкшие запястья.
— На посмотри, — Лайнел бросил бумаги ей в лицо. — Посмотри чем твой жених занимался.
Фрезия подняла с пола бумаги и приступила к чтению, быстро пробегала глазами по тексту и не верила в написанное. Бумаги однозначно указывали Артуриана виновным в распространении слухов о герцогстве Флавия. Разве это может быть правдой?
— А теперь прочти это письмо, — Лайнел кивнул ей письмо, в котором Артуриан насмехался над герцогом Флавия. — Ну как? До сих пор веришь, что твой женишок вернётся? Он просто попользовался тобой и бросил.
— Нет, нет, нет, — стала отрицать Фрезия очевидное.
— Да, ты и сама знаешь, всё это правда, — Лайнелу нравилось видеть боль и отчаяние на её лице. — И раз ты его невеста, то тебе придётся ответить за все его злодеяния.
— Ч-что вы со мной сделаете? — заикнувшись спросила Фрезия.
— Для начала обвиню всю твою семью в пособничестве, вас лишат дворянского статуса. А потом став простолюдинкой сделаю тебя своей личной рабыней. И поверь мне, тебе скучать не придётся.
Лайнел облизнул губы и Фрезия поняла свою участь в будущем. Всё внутри неё перевернулось с ног на голову. Час назад она была счастлива и радостно думала о будущей свадьбе, но жизнь её резко со всей силы опустила на землю. Внутри девушки все чувства перемешались, она боялась за себя, свою семью, ей было больно от предательства Артуриана. Вот почему у него была такая странная реакция. Он действительно бросил её, оставил на растерзание Лайнелу.
Наследник тем временем открыл дверь и приказал.
— Её доставить в мой особняк, а с этими двумя делайте, что хотите.
Внутрь зашли солдаты, Фрезию схватили и потащили наружу. А другие расстёгивая ремни на брюках направились к съёжившимся в углу Съюзи и Гретте.
…
/Лайнел. Особняк герцога Флавия/
Лайнел стоял напротив во всю полыхающего здания, его руки от злости сжимались и разжимались. Погасить такое пламя не представлялось возможным. Вечерний закат был под стать горящему пламени, издалека они сливались и создавалось ощущение горящего неба. Пробирающая до дрожжи картина отпечаталась в сознании наследника.
Трупы у ворот не оставляли иной трактовки причины пожара, его особняк кто-то поджёг и Лайнел был уверен в причастности сына графа Стоуна — Артуриана. Часть людей он отправил обследовать окрестности особняка, несколько слуг, увидев его воинов, сами вышли к нему и теперь им рядом на траве оказывали первую помощь. Кто-то наглотался дыма, а кто-то получил ожоги.
Пара солдат, укрывая от дыма плащом, вывели из-за угла здания служанку. Её лицо, руки и одежда покрылись чёрной копотью. Служанка в руках держала маленький кулёк.
— Молодой господин, мы нашли Анну личную служанку леди Мариэлы, она смогла спасти вашего сына! — отчитался один из солдат.
— Где она сама!? — имея ввиду Мариэлу, взревел Лайнел.
— Мой господин, — упала служанка на колени перед ним. — Её похитили.
— Кто это сделал?
— Он был один, силой забрал её и увёл с собой! Прошу меня простить, я никак не смогла ему помешать! Но… но я смогла спасти вашего сына!
Лайнелу хотелось убивать и он убил бы её на месте, если бы не такое количество свидетелей. Убить ту, кто спасла его ребёнка, такого никто не поймёт.
— Будешь его няней, — бросил Лайнел. — Срочно обеспечьте её и моего ребёнка всем необходимым!
— Спасибо, — расплакалась служанка.
Лайнел развернулся и начал отдавать приказы.
— Срочно организуйте поисковые отряды. Найдите похитителя моей жены и верните её обратно!
…
/Артуриан. Граница земляного биома. Полторы недели спустя/
Путь к границе земляного биома выдался тяжёлым не только физически, но и морально. Маршрут благодаря Дикому я знал заранее и солдаты Лайнела не успели вовремя напасть на наш след. Мариэла, стоило ей только прийти в себя, в первую очередь заинтересовалась судьбой ребёнка. Я ответил правду, он остался в особняке. Принцесса нечеловечески в отчаянии зарычала.
— Почему? Почему ты оставил его там!
— Эм… — растерялся я. — Мне вас двоих было не увести, — попытался я оправдаться.
— Лучше бы ты его спас, а не меня! — крикнула она мне в лицо и засобиралась обратно. Мне пришлось применить силу и не дать ей уйти. Я удерживал её и постоянно объяснял, мы обратно вернуться никак не можем! Как только у неё закончились силы на сопротивление, она произнесла всего лишь одну фразу, после которой из неё как будто вытащили всю душу и она замолкла. До сих пор так и не начав со мной разговаривать.
— Это был наш сын! Твой и мой! Ты! Ты бросил своего ребёнка!
До меня фраза дошла не сразу. У меня есть сын! Мой сын. Мой. И я его оставил. Внутри меня, что-то перевернулось. Я ещё раз ощутил вкус горечи и сожаления. Но повернуть обратно уже не мог и мы молча продолжили путь. На ночёвках приходилось присматривать за Мариэлой, чтобы она не сбежала. Каждую ночь девушка предпринимала попытки и в итоге я стал её связывать. Именно это называется спасением принцессы? Боженька, за что ты так жестоко шутишь надо мной?
Переход в другой биом располагался в пещере, через сутки пути начала резко повышаться температура, мы спустились на несколько ярусов вниз, прошли рядом с потоками магмы. Жара страшная, дышать нечем, каждый новый шаг давался с трудом. Дошли до природного моста под которым протекала река из магмы, в середине пути по нему я почувствовал сопротивление, как будто попал в невидимую плёнку, которая не хотела меня пропускать дальше. Но стоило Мариэле дотронуться до неё, как плёнка прошла сквозь тело и дала возможность продолжить путь. Видимо это было тем самым барьером, мешающим переходить из одного биома в другой. Если бы не Мариэла, я так там бы и остался, так как эта плёнка казалось обволокла всё тело и не хотела отпускать обратно. Я почувствовал себя мухой попавшейся в паутину к пауку.
После преодоления барьера путь повёл наверх и стало прохладнее. До конца дня мы поднялись и устроились на привал. А утром следующего дня вышли из пещеры.
Передо мной открылось безжизненное выжженное пространство. Повсюду лежали чёрные, как будто обвалянные в копоти камни, серая земля, едко жёлтые, издающие смрадный запах, озёрца. Огненный биом встретил нас со всем великодушием. Я обернулся и посмотрел на принцессу. Мариэла лёгким движением руки зачесала волосы за ухо, она смотрела на окружающую обстановку спокойным, скорее даже безжизненным взглядом. Ей было совершенно всё равно где она оказалась и в своём безразличии она была прекрасна.