Есть такая поговорка – «Семь пятниц на неделе», а для данной местности эти семь затянувшихся дней, были делом привычным; тем более что каждая из пятниц была тринадцатой – и это был ужас, который начинался с ужасной рубрики новостей по телевизору, и заканчивался ужасным поведением выпивших земляков.
Почти каждый житель данной местности пребывал в депрессии, а потому пил горькую; запах перегара буквально проникся в глубинку, и уже никак невозможно было его проветрить. Кирдык* который образовался в связи с деятельностью районного правления, которое всё ещё тянуло лямку – по многочисленным просьбам трудящихся, был каждому знаком и приемлем.
Но лозунг тем не менее был не изменен – «Лишь бы не было войны!» … И не потому что боялись приветливые граждане этой самой войны, а просто воевать было невозможно кого-либо заставить.
Ну что же, а теперь давайте развернём карту и посмотрим на всё на это – шире.
Достопримечательностью самого района: то есть городка вокруг которого и расположилось данное сельскохозяйственное убожество, служило двухэтажное здание деревянного зодчества середины 20 столетия. И уже как минимум лет двадцать оно находилось на деревянных подпорках – дабы совсем не рухнуло на главную площадь, этого самого замечательного района. Несмотря на то что наклон полов был катастрофическим, градусов эдак под 35, в здании до сих пор ежедневно заседал совет продвинутых пенсионеров; причём на втором этаже – в красном уголке.
На вопрос корреспондента Комсомольской правды Пантелея Горбушкина:
— А вам не страшно заседать в этом аварийном здании?
Главный идеолог по вопросам казачества, пенсионер районного значения Тимофей Казимирович Просте́нько ответил:
— Волков бояться – в лес не ходить!
А его верный собутыльник… Тьфу-ты!..
А его верный товарищ Аркадий Кимченырович Ушатайко – единственный коммунист в районе, который до сих пор продолжал платить коммунистические взносы своей жене, заверил:
— Всё в руках Господа…
А после того как заверил, так ещё и трижды перекрестился.
_________________________
Ну да ладно, оставим их, пускай себе заседают – может и правда от заседаний толк бывает: а сами теперь вернёмся из района снова в село; кстати попутно с собою прихватим и Степана Никаноровича, который рабочую смену уже оттрубил, и теперь до дома отправился. И опять-же не с пустыми руками; на этот раз прихватил он с собою гусеницу от трактора. И только в дом вошёл, то так и постелил её в прихожей за место половика. А ещё лопатку детскую, синюю пластмассовую где-то в песочнице у ребёнка малого отнял – и тоже в дом.
— Принимай хозяйка! — радостно сообщил он с порога.
— Ну куда ты весь этот хлам в дом тащишь, — недовольно зашипела хозяйка.
— Мало ли пригодиться, — постарался объяснить необъяснимое Степан Никанорович, и ласково ей так улыбнулся – типа жизнерадостно; как обычно счастливые люди улыбаются.
—М-н-да… — только и проронила на то Лизавета, и уже лично для себя тихонько добавила, — ну и рожа!..
Да ничего ему больше говорить не стала, на этот раз просто решила промолчать; ибо всегда знала она, что Степан Никанорович муж её – дурак полный. Вот просто знала и молчала … Никому не говорила про то – что дурак он!..
Только думала всё время про это…
Глава 19.
НУ, НЕ ДУРАК ЛИ?..
«Ну, не дурак ли, а? ... Весь хлам, что ни найдёт на улице – всё в дом… Или какую другую пакость с работы притащит. Всё захламил, уже … из комнаты в комнату не пролезть стало – а он всё равно прёт.
«А эта гусеница от трактора – так просто блядство какое-то!» — хотела она это ему сказать, да промолчала, ибо чего там с дураком то беседовать.
Перевела дух Лизавета, да теперь уже с медицинской точки зрения продолжила диагностировать общее состояние мужа:
«Ну не дурак ли – а? ... Один раз даже целых два ведра навоза с соседней фермы припёр.
— А почему именно навоз, а не что другое какое?.. – поинтересовалась тогда у него Лизавета.
А он ей и отвечает:
— Да потому что всё остальное добрые люди уже спиздили, осталось только это дерьмо…
— А зачем оно нам? — снова интересуется у него Лизавета.
— Так это же навоз-удобрение!
— А-а-а… — протянула в ответ Лизавета.
— Я потом, как ни будь ещё, на ферму наведаюсь, ещё хоть пару вёдер дерьма прихвачу.