Ну, ничего — ведь и Сладковича…[26]
21. VI.19… Мне вернули рассказ. Будто бы «слишком чувствуется влияние Кукучина». (Тупицы! Я-то знаю, что это Есенский[27], а не Кукучин. И такие люди хотят руководить нашей литературой!..)
Вышел рассказ какого-то Яна Подбела. Кто такой Ян Подбел? Кто о нём когда слышал?
Затирают даровитых, губят молодые, подающие надежды таланты..
29. VI.19… Без конца только Подбел и Черник! Словно нет других молодых авторов, более достойных! Что в них нашли? Ах, уж эти обходные дорожки, интриги, семейственность…
17. VII.19… Невероятно! Черник напечатал отрывок из поэмы! Черник! Этот олух!
В театре мне показали Подбела. Заносчивый, противный мальчишка. Молоко на губах не обсохло, штаны сам застёгивать не научился, а туда же — воображает себя молодым Пушкиным!
Ну и перспективы!.. Благодарю покорно.
21. VI 1.19… Опять появилась статья о нашей молодой литературе. Меня даже не упоминают (я давно не пишу; я преодолеваю внутренние противоречия: конечно, угля — вагон, алмаза — зёрнышко), но зато Черника и Подбела смешали с грязью. Уделили им полтора столбца! Эх, и высекли же их! Это, по-моему, литературная смерть! Похороны по первому разряду!
29. VII.19… Какая наглость! Вышел второй отрывок из поэмы Черника. И новелла Яна Подбела — целых тридцать страниц! Что они, не поняли? Разве в статье не достаточно ясно сказано, что им нечего делать в литературе?
Неужели не найдётся человека, который объяснит им это как следует!
29. VII.19… Вечер. А не могу ли я быть этим человеком?
17. VIII.19… Вышла моя статья «О некоторых вопросах литературного творчества наших молодых». Это — конец всяким Черникам и Подбелам. Не хочу быть нескромным, но статья получилась замечательная. Острая, без мелочных придирок, бьёт не в бровь, а прямо в глаз.
15. IX.19… Черник и Подбел давно уже ничего не печатают. Я потрудился на славу: хватит с нас таких экскурсов в литературу… Наверно, пойдут на административную работу или ещё куда-нибудь, люди нам нужны, не каждому же быть писателем…
Но что самое важное: говорят, главный редактор Клобушицкий назвал мою статью смелой.
Талантов, подающих надежды, слава богу, хватает, ими хоть пруд пруди. А много ли смелых?
18. IX.19… Меня представили главному редактору Клобушицкому. «А, — сказал он, — это тот самый… Ну, ничего, мальчишеский задор пройдёт, голова остынет… Возможно, он ещё будет писать приличные статьи… У него есть наблюдательность, смелость, размах. и молодость!.. Продолжайте в том же духе, друг мой!»
Наблюдательность! Смелость! Размах! Что только уважаемый главный редактор подразумевал под горячей головой?..
29. IX.19… Вышла статья «О нашей молодой критике» — меня упомянули, как «начинающего молодого критика». Упрекают во всех грехах — ещё бы: завидуют. Но обо мне пишут.
Иисусе Христе! Как я сам не догадался! Ведь я прирождённый критик.
И Вотруба[28] начинал в моём возрасте.
13. Х.19. Решено: я пишу критические статьи. Они отличаются принципиальностью. Я написал о народных художниках Иване Краско и Фране Крале[29] статьи, проникнутые глубокой любовью и преданностью классическому наследству, преклонением перед великими современниками.
Трёх начинающих я стёр с лица земли убийственными ироническими замечаниями в духе Шоу.
Теперь я посвятил себя исключительно современной литературе. Ещё две статьи — и с правлением Союза писателей будет покончено.
Я создаю себе имя. Некоторые при встрече со мной посмеиваются. Ну, что ж, — каждый скрывает зависть, как может.
Зависть — и страх!
19. XI.19… За мной прислал главный редактор Клобушицкий. Я сразу понял, в чём дело. При нынешней нехватке способных работников…
Свершилось: я заведую отделом культуры. А теперь в бой! Решительно! Неумолимо и безжалостно — за высокое искусство гения, за взлёт!
12. XII.19… Я уже не пишу так много, как раньше. Прежде всего — нет смысла размениваться на мелочи. И потом — пусть люди привыкнут: каждая моя статья — событие.
Работаю над большой монографией о нашем послевоенном романе. Это будет труд принципиального значения.
21. XI 1.19… Ах, чего только не пишут! Сколько серых, заурядных, пустых вещей!.. Просто кризис. Мне бы надо занять принципиальную позицию, но где же тут успеть? В конце концов это не моя забота, на это есть другие.
Ведь я готовлю монографию о романе.
1.1.19… Новый год я встретил в компании писателей. Надо общаться с ними; глядишь, что-нибудь да узнаешь… Необходимо ориентироваться в обстановке. Знать, кто в милости, кто в опале… В решающую минуту выступить в решающем месте.
Ведь и Плеханов говорит: «Личность, которая в критический момент правильно определит направление развития…»
Надо правильно определить направление развития.
Очень ругали поэта Крижовского. Посмотрю при случае его новый сборник. И решительно, неумолимо… то есть принципиально.
Но в основном я занимаюсь монографией о романе.
10.1.19… Внемли, о мир! Черник написал критическую статью о каком-то новом сборнике! Ну, конечно: в поэзии погорел, таланта не хватило, вот и взялся за критику… Что ж, знакомо, знакомо… Я выступлю с резкой критикой статьи Черника.
Монография о романе будет. Такие вещи не рождаются в одну ночь.
16.1.19… Не повезло мне: я разнёс Крижовского (ведь его все ругали), и вдруг о нём вышли три восторженные статьи.
Надо быть оперативнее, внимательнее, осторожнее.
Подготовительные работы по монографии кончаю. Все книги, о которых буду писать, уже лежат на столе.
17.1.19… Странно, непонятно. Клобушицкому нравится статья Черника. Как хорошо, что я не успел отдать в печать свою.
Ян Подбел сообщил, что выпускает сборник рассказов. Нелепость. Ему ещё мало?..
Да, монография… Эх…
20.1.19… Держите меня! Вышла поэма Черника.
Нет, я напишу монографию не о романе, а о нашей новой поэзии. Это совершенно ясно.
На редакционном совете главный редактор заметил, что я как-то ни на что не откликаюсь.
Что я, какой-нибудь Черник?
Ладно, ладно, напишу о романе.
Небольшую заметку…
4.11.19… В редакцию поступила статья о состоянии нашего романа — совсем неизвестного, видимо начинающего автора.
Статья, разумеется, не может быть напечатана, тем более что там — почти слово в слово — мысли, которые хотел высказать я.
Было бы неверно, однако, чтобы о таких серьёзных вещах высказывался человек неизвестный, без авторитета и имени, да и вообще…
Статья слишком длинная.
9. II.19… В сегодняшнем номере была моя заметка о романе. (Конечно, та статья неизвестного автора пойти не могла: ни одной оригинальной мысли…)
Ну и загоготали гуси! Дескать, негативизм, пессимизм, я-де убиваю таланты!.. Это, мол, демобилизует!
Кто больше, чем я, болеет за нашу литературу? Главный редактор вызвал меня и говорит: «Обычное дело. Чем меньше человек знает, тем больше требует от других. Но мы — серьёзный журнал, так что учти на будущее: больше рассудительности. И любви, мой милый, любви».
Он — представитель старого поколения, наш Клобу-шицкий. Консерватор.
И ещё спросил меня: «Чего ты, собственно, хочешь, товарищ? Чего ты, собственно, хочешь? Сам ты это знаешь?..» Ну, уж оскорблять-то меня ему не следовало бы.
10.11.19… Знаю ли я, чего хочу? Бороться! Бороться против формализма и субъективизма!
Товарищ уполномоченный министра сказал коротко и ясно: «Искоренить формализм и индивидуализм!» Я всегда это говорил или хотя бы чувствовал в сердце. Вот именно — искоренить!
Люди отягощены предрассудками! Воспевают всякие чувствишки и страстишки! А к стальному биению пульса современности они просто глухи!
Например, Черник! Что такое его поэма, как не образец бессмысленного, упадочного субъективизма и формализма!
Погоди же! Я в конце концов искореню твою чувствительность!