Хавьер как будто специально нарывался на неприятности. Будто бы он был уверен, что Кейр так до бесконечности и будет жевать сопли, будто бы нарочно делал вид, словно не понимал, что с другим разговор давно бы уже был гораздо жёстче… Кейр невольно сжал чёрные длиннопалые кулаки. «Ладно, – мрачно подумал он. – Посмотрим…»
В конце концов, они ведь всегда были не разлей вода, твою мать. Может быть, стоит с ним просто встретиться вдвоём. Выпить по пиву, как в старые добрые времена. Ещё раз спокойно обсудить всё с глазу на глаз.
Погано было только то, что времени оставалось всё меньше…
– Тули-па ведь берёт под покровительство смертного, только если тот ему полезен, так? – спросил Кейр негромко, поднимая взгляд от ряда похожих на детские пирамидки газонных фонариков, которые тлели вдоль кромки виднеющегося под ногами гигантского бассейна тусклыми гнилушками – видимо, за сегодняшний день их солнечные батареи так и не успели набрать достаточно энергии.
Вильф повернул голову и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Конечно, юный воин. Среди смертных полно бессмысленного мусора. Этим мы и отличаемся от них… что тебя смутило?
– Я просто, бывает, думаю… – Кейр посмотрел на едва заметно мерцающие призрачные когти на собственных пальцах. – Ведь наши браслеты могли же оказаться у кого угодно, ага? И кто угодно из смертных, получается, мог бы найти их и тоже стать…
Рыжеволосый покачал головой:
– Нет, молодой тули-па. Не мог бы.
Во взгляде Кейра мелькнула растерянность.
– Вспомни, как ты себя чувствовал, когда впервые надел активаторы? – Вильф облокотился о мокрую каменную балюстраду.
– Паршиво… – пробормотал парень.
– Активация – это всегда боль, – кивнул мужчина, глядя на проникающие из панорамного окна электрические блики, которые сверкающей сетью дрожали на чёрной глади бассейна. – Она как рождение. Или как смерть. Существуют, конечно, счастливчики, которые рождаются и умирают спящими, но их очень, очень мало, юный воин. А активация – ещё и чудовищно мощный выплеск энергии. Слабое сердце воссоединение со зверем просто уничтожит. Смертного похоронят, браслеты снимут, и они останутся ждать того, кто способен выдержать слияние. Могут похоронить и в браслетах, конечно, – Вильф усмехнулся. – Тогда вся надежда на археологов. Думаю, активаторы каждого из нас убили немало народу перед тем, как попасть к нам в руки… – рыжеволосый с наслаждением потянулся. – Возвращайся в Цитадель, молодой тули-па. Ты мне сегодня здесь больше не нужен.
Кейр кивнул было, скрещивая руки на груди, но остановился. Он давно уже усвоил, что Вильф (разумеется, когда тот бывал в хорошем настроении) может съездить когтями по уху за лишние вопросы всё же с несколько меньшей долей вероятности, чем Тео, – а спросить хотелось уже давно.
– Почему Правитель всё время называет вас тэнгу?
– М-м… кажется, какая-то японская легенда, – рассеянно отозвался рыжеволосый. – Какая разница, малыш? – он пожал плечами. – Это всё такое человеческое. Все мы заложники того, во что верили когда-то…
Когда фигура полуволка растворилась в дрожащих сумерках, Вильф вдохнул полной грудью пахучий ночной воздух и на несколько секунд запрокинул голову, закрывая глаза и с удовольствием подставляя лицо под струи постепенно усиливающегося дождя. В Цитадели легко было позабыть о том, что на свете существует дождь. Холодные водяные капли, щекотящие щёки и мелкой пылью оседающие на ресницах. Солоноватый морской бриз, который облизывает кожу, забираясь в волосы…
– Как тебе с ним вместе работается? – раздался знакомый голос за его спиной.
– Он мне нравится, Тео, – ответил рыжеволосый, не поворачивая головы. – Сильное сердце. Видно ещё, конечно, что пока не особенно умеет переступать через себя… но уж этому-то ты его научишь. Знаешь, он мне даже иногда немножко напоминает меня самого в молодости…
– Даже так? – Тео не удержался и фыркнул. – Не могу сказать, что меня это радует. Если я сейчас начну вспоминать всё, что ты умудрялся проделывать за спинами у Правителей, пока был оруженосцем…
– Ну бро-ось… – протянул Вильф, улыбаясь. – Я просто старался по возможности получать от жизни удовольствие… Я и сейчас стараюсь. Кроме того, каждого ведь иногда в юности тянет на эксперименты.
Он повернулся к Тео лицом и снова оперся локтями о балюстраду:
– А вот ты вообще уверен, что знаешь о малыше всё?
– Я знаю, что он, в отличие от тебя, по крайней мере, умеет подчиняться приказам… – проворчал Тео. – Что вы сделали с этим бедолагой, воин? Похоже, я пропустил что-то интересное…