Он кивнул на панорамное окно, с любопытством наблюдая за тем, как смуглолицый мужчина массирует себе лоб, а потом, сделав над собой видимое усилие, с натугой приподнимается на локтях и садится на полу, помогая себе руками.
– А будешь знать, как опаздывать, – Вильф поймал на язык несколько дождевых капель, прислушиваясь к плывущему в мокром воздухе едва слышному гулу автомобилей, который доносился с далёкого шоссе. – Ну, похулиганили немного… Чёрт, Тео, ну я правда не рассчитывал, что этот малый настолько сильно боится своих собственных питомцев.
Прислонившийся к стене ярко освещённого зала мужчина тем временем начал судорожно осматриваться, прикасаясь к лицу дрожащими ладонями. Тео с трудом подавил смешок и отодвинул в сторону стеклянную дверь, шагнув внутрь зала. Мужчина пошевелился, оборачиваясь на звук, поднял взгляд – и замер, цепенея.
– Отрадно видеть, что ты очнулся, – беловолосый обвёл взглядом комнату, усыпанную стеклянным крошевом с ползающими по нему блестящими жуками, и задумчиво хмыкнул. – Полагаю, было бы страшно бестактно с нашей стороны не дать тебе немного времени, чтобы прийти в себя, как ты думаешь? Мне не хотелось бы, чтобы у тебя оставались ещё какие-то сомнения насчёт того, что тебе всё это не привиделось.
Он подошёл ближе, глядя на мужчину сверху вниз:
– А вот теперь можно и поговорить…
– Я не знаю, кто вы… или что вы… – сипло начал смуглолицый, с трудом поднимаясь на ноги и опираясь рукой о стену.
– А этого от тебя в данный момент и не требуется, смертный, – вошедший следом за блондином Вильф улыбнулся, отряхивая воду с отсыревших кудрей.
– Я хочу знать, что вам от меня нужно.
– Ну что же, это справедливо, – Тео поднял с пола и повертел в руках длинный, словно кинжал, прозрачный осколок. – Я люблю работать с теми, кто с самого начала задаёт правильные вопросы. Постарайся и дальше меня не разочаровывать… Нас интересует ваша последняя разработка… как её там? «Чёртов плод», да? – светловолосый усмехнулся. – Хорошее название.
– Неплохое, но немного отдаёт средневековьем, как по мне, – вполголоса заметил Вильф, опускаясь на плетёную циновку рядом с разбитым аквариумом и сцепляя пальцы на коленях.
– Вы не получите от меня образцы, – твёрдо произнёс смуглолицый. – И не найдёте их в этом здании.
– А я пока что и не говорил, что нам нужны от тебя образцы, – лениво отозвался Тео, трогая пальцем острый стеклянный край. – Или что мы собираемся их где-то искать…
– Убирайся… убирайтесь из моего дома… – хрипло прошептал мужчина, стискивая зубы.
Губы его сжались в одну тонкую линию, тёмно-карие глаза, не отрываясь, смотрели на Тео.
– А ты разговорчив, смертный, – беловолосый внезапно выбросил вперёд правую руку, и в следующий момент блеснувшие сталью пальцы ловко разжали мужчине челюсти, и два изогнутых заострённых лезвия подцепили его за язык. – В принципе, я ничего не имею против разговорчивых. Но только если они… разговаривают… по делу…
Блондин неторопливо потянул руку на себя. Из горла мужчины вырвался глухой подвывающий стон; по страшным кривым когтям Тео заструилась, пачкая смуглолицему рубашку и капая на тёмный деревянный пол, густая липкая кровь.
Глаза светловолосого ярко вспыхнули, и вскинутые было руки вжавшегося в стену мужчины тут же плетьми упали вдоль туловища, поражённые мгновенным парализующим разрядом:
– Что ж, я полагаю, нас сегодня ожидает очень увлекательный вечер… как ты думаешь, Вильф?
Глава 5
– Куда ты опять собрался, а?
– Дела, тёть. Я же вчера целый день уже дома просидел, – мальчик подгрёб вилкой со щербатой тарелки с голубым ободком остатки омлета с ветчиной.
Блестящий как зеркало никелированный чайник на плите пронзительно засвистел, и Ангелина торопливо сняла его с конфорки и выключила газ, невольно скривившись от этого звука. Голова опять страшно болела с самого раннего утра, а сейчас был уже девятый час, и совсем скоро надо было выходить на смену. Больничный она уже брала совсем недавно… начальство не поймёт, если снова будет просить отгул. Значит, придётся идти. Уволят, не дай боже, на что жить-то тогда?
Надо бы давление снова померить…
– Ты ведь ничего не рассказываешь… И в школу не ходишь…
Ангелина пошарила в рассохшемся деревянном ящике старой кухонной тумбочки.
«Ну неужели все таблетки опять закончились? Вот же несчастье… Вроде бы только на прошлой неделе ещё их покупала. И ближайшая аптека открывается только с десяти, как назло…»
– Находился уже, – фыркнул мальчик с набитым ртом.
Женщина почувствовала, как глаза её начинают слезиться от яркого света, и выключила серебристый потолочный светильник, оставив гореть только красную лампу с запылённым стеклянным абажуром, висящую над кухонным столом. Стало немного легче.