— Стой, — её голос остановил меня у двери. — Одно желание, и никто не узнает о том, что было в этой комнате?
Я чуть не запрыгал от радости. Она клюнула. Ей-Мерлин, она клюнула!
— Всё верно, Грейнджер, — я не повернулся, чтобы она не увидела моей реакции. Пусть наслаждается равнодушным голосом.
— И что же это за желание? — я слышал, как она громко вдохнула в ожидании моего ответа.
Я развернулся на пятках, вновь прикрыв свой стояк мантией, и направился обратно, идя на запах ванили, словно умалишённый. Я остановился на бортике позади нее. Мной руководил уже далеко не разум. Я проиграл в битве со своим же телом. Этому невозможно сопротивляться. Я, блядь, умираю, как хочу кончить. Смотреть на неё, захлёбывающуюся в экстазе.
— Ты закончишь начатое. При мне.
А я подрочу и кончу на тебя, потому что не могу позволить себе секс с грязнокровкой. А ты живи с этим и опускай глаза при каждой встрече. Мерлин, от этой мысли мой член был готов сам расстегнуть ширинку и кончить без любых манипуляций. Это было куда лучше публичного унижения.
— Тебе пора лечиться с такими шуточками, Малфой, — она развернулась ко мне, от злости забыв о прикрывающей её пене. Чёрт, я сейчас просто взорвусь. Думай о её крови, Драко. Грязь-грязь-грязь. Там нет голой груди. — Я серьёзно. Что тебе от меня нужно? — она опять вздёрнула подбородок.
Замолчи, иначе я трахну тебя прямо сейчас, Грейнджер. Заткну твой чёртов рот своим членом и буду вдалбливаться в твою глотку, пока из глаз не хлынут слёзы. И даже после этого, пока не вылью всё в твой поганый рот.
— Я сказал тебе, — сквозь сжатые зубы, иначе сорвусь.
— Да пошёл ты! Говори своим дружкам что угодно! Тебе не поверят!
— Вот сука, — я прорычал, делая ещё шаг к бассейну и стоя на самом краю. Её лицо было прямо у моих ботинок. Тут твоё место, блядь. Я смотрел сверху вниз, мысленно уже натягивая её на свой член. Терпения не осталось ни капли. — Думаешь, такая смелая?! — Её глаза засверкали опасным огнём, но мне было плевать. — Я сделаю так, что мне поверят. Тебя будет презирать каждый ученик. Каждый будет знать, чем ты занималась и кто тебя застукал! Что скажет твоя любимая МакГонагалл, м?
— Да как ты…
— Тоже мне, гордость школы, — выплюнул я, пытаясь обуздать свою нахлынувшую ярость.
Её глаза расширились от гнева. Если бы у нее в руках была палочка, она бы точно меня прокляла.
— Остудись! — она резко схватила меня за ногу и дернула на себя. Я никак не ожидал подобного и тут же, не устояв на бортике и секунды, с кучей брызг рухнул в воду, захлёбываясь в сраной пене и путаясь в мантии.
Я убью её. Придушу голыми руками.
Вынырнув спустя пару секунд, я откинул челку со лба и отыскал её взглядом. Она стояла в метре от меня с победной усмешкой на губах. Я двинулся на неё, разгребая пену перед собой руками. Она, явно запаниковав, отшатнулась к краю бассейна, но дальше отступать ей было некуда. Ты попалась, сучка.
Я прибил её своим телом к бортику, оградив путь к отступлению руками, уперев их в стенку слева и справа от неё. Я тяжело дышал и испепелял её взглядом. Она пыталась оттолкнуть меня, что-то бурча себе под нос. Шах и мат, Грейнджер.
Одежда липла к телу, ботинки пропускали воду, создавая мерзкое ощущение в ногах. Хорошо тебе голой, да?
— Как же я тебя ненавижу.
Она не ответила, а только опустила глаза вниз, неожиданно прекратив сопротивление.
Мой член упирался в её живот. Блядь, только этого не хватало.
— Малфой…
— Заткнись.
— Отойди от меня! Ты же не можешь…
Да, я не могу хотеть тебя! Я не осёл, как Уизли. Но скажи это моему члену.
— Заткнись, я сказал, — только это вслух.
Её рот вновь открылся, но я не дал вырваться из него ни звуку, прижимаясь к её губам. Пошло всё к чёрту. Я терзал её рот, словно голодный зверь. Я даже не понимал, пыталась она вырваться или нет. Я вжимался в её тело всё сильнее, наплевав на всё. Мягкие уста сводили меня с ума. Я прикусил её нижнюю губу и потянул. До моих ушей донесся полувсхлип-полустон. Не открывая глаз, я проник в её рот языком.
Когда она ответила, переплетая свой язык с моим и притягивая к себе, сминая рубашку под водой, по моему телу пробежала дрожь. Я замер. Вся моя злость растворилась, оставляя после себя лишь желание.
Что ты делаешь? Ты погубишь меня — нас, — Грейнджер.
Грейнджер. Чёрт.
Я переместил руки на её талию, увлекая её за собой в центр бассейна и не разрывая поцелуя. Мне было мало. Мало её губ. Я хотел её всю.
Подхватив под ягодицы, я усадил её на себя. Она скрестила ноги за моей спиной. Так удобно, будто бы тут и было её место — в моих объятиях. Это всё вода. Поцелуй становился всё более нежным и медленным. Осторожным. Меня пугало это. Пульсация в моей груди пересилила пульсацию члена, меня просто разрывало. А она нещадно продолжала целовать меня, проводя своим тёплым языком по верхней губе и посасывая её, доводя меня до исступления.
— Ты, — прохрипел я, но в этот раз она заткнула меня новой порцией поцелуев, ни на секунду не отрываясь от моих губ. Сумасшедшая. — Грейнджер…
— М? — промычала она, опускаясь с поцелуями вниз.
— Если ты не остановишься… — у меня начинало всё плыть перед глазами от горячего дыхания на моей шее.
Она оторвалась от меня и вздёрнула подбородок.
— И что ты мне сделаешь, Малфой? — в её глазах появился задор.
Ну уж нет, Грейнджер. Это моя игра. Ты не можешь вот так издеваться надо мной, когда я в одном шаге от сумасшествия.
Я убрал руки, отпуская её, и направился к выходу из бассейна. Хотелось выблевать это разрастающееся тепло в моей груди. Выскребать весь этот запах ванили из лёгких. Это зашло слишком далеко. Я не мог себе позволить трахнуть грязнокровку. Нет, нет и нет! Это чёртова западня. Она — дьявол во плоти. Нахуй… бежать отсюда, быстрее! Я еле выбрался из воды из-за тяжёлой мокрой мантии. Оказавшись «вне опасности», тут же высушил всю одежду палочкой. Грейнджер стояла одна посреди бассейна и рассеянно оглядывалась по сторонам.
— Я не собираюсь тебя трахать, идиотка, — вздохнул я. Нужно уходить, пока во мне осталась хоть капля здравого смысла.
— Струсил? — звонкий голос прозвучал как оплеуха.
Что, блядь?!
Пока я разворачивался, все ещё пытаясь осмыслить то, что она в край охуела, она уже села на бортик ванной и с вызовом уставилась на меня. Голая, мокрая и возбуждённая. Я сглотнул, всё ещё не найдя ни одного слова в ответ.
Она облизала губы и раздвинула ноги. Её шоколадные глаза прожигали меня насквозь.
— Сбегаешь, как обычно.
Ещё один удар под дых. Она провела языком по своим пальцам и немедля начала ласкать клитор. Развратная, чокнутая стерва. Что ты пыталась мне доказать? Я и без тебя знал, что по уши в дерьме.
— Прекрати, — я уже рычал, но не мог сделать и шагу от неё.
— А если я откажусь? Что тогда, Малфой?
Тебе пиздец, Грейнджер. Я рывком скинул с себя мантию и разорвал рубашку, отшвыривая одежду куда-то в сторону вместе со всеми стереотипами.