Прежний костел, кстати, запечатлен на рисунках Чюрлёниса.
Проходя мимо костела
– Моим сватом стал орга́н! – говорила, как помнит читатель, Аделе детям, вспоминая свое знакомство с будущим мужем, их отцом.
Орга́н оказался судьбоносным и для нашего героя, Микалоюса Константинаса Чюрлёниса.
Как-то, проходя мимо костела, доктор Маркевич услышал исполняемый на органе хорал Баха. Он вошел внутрь, долго слушал музыку, потом подошел к органисту и представился:
– Маркевич, Юзеф. Доктор.
В ответ услышал:
– Чюрлёнис, Константинас. Органист. – Константинас выдержал паузу и иронично заулыбался: – Извините, кто в Друскениках не знает доктора Маркевича!
«Черты лица его, правильные, были самые благородные. Высокий и худой, одет он был – по погоде – в плащ с пелериной, который только усиливал сутулость еще не старого человека, но производил он впечатление усталого человека».
Новые знакомые заговорили о музыке. Очень скоро выяснилось, что доктор Маркевич не просто любит музыку, но прекрасно разбирается в ней и даже играет на клавишных инструментах. (Есть свидетельства, что Маркевич имел не только медицинское, но и музыкальное образование.)
Чюрлёнис предложил Маркевичу сесть за орган, тот с благодарностью согласился.
Чюрлёнис вызвался проводить доктора до его дома.
Вообще-то доктор Юзеф Маркевич (русские варианты имени – Иосиф, Осип) жил в Варшаве, но на каждый курортный сезон приезжал в Друскеники, где имел практику и собственный дом. Деревянный, одноэтажный, с резными карнизами и декоративно оформленными крылечками, выкрашенный в желтый цвет, дом 17 на улице Йокуба[10] друскининкайцам известен как вилла Маркевича, он привлекает внимание курортников и туристов и в настоящее время.
После смерти доктора Маркевича в 1923 году его старший сын Витольд Осипович, являвшийся с 1927 года бурмистром (по другим источникам – бургомистром, что, впрочем, равнозначно) города-курорта, сохранил родительский дом.
По окончании Второй мировой войны в нем размещались – последовательно – детская поликлиника, библиотека. Отреставрированный, он и официально стал называться «виллой Маркевичей».
Едва ли они были знакомы
С 1996 года на вилле находится Музей… Жака Липшица, известного, как сказано в энциклопедических словарях, французского и американского скульптора-модерниста и художника.
Жак Липшиц (Хаим Яков – таково его имя при рождении) уроженец Друскеник, в родном городке жил до поступления в коммерческое училище в Белостоке. Затем был Париж – Школа искусств и частная Академия Жюлиана, знакомство с Пабло Пикассо, Амедео Модильяни, Хуаном Грисом.
К концу 1920-х годов Жак (уже Жак!) стал одним из самых востребованных скульпторов Франции.
В 1941 году, после оккупации Франции немецкими войсками, Липшиц бежал из Парижа в США, осел в Нью-Йорке и там был признан как выдающийся художник – в широком смысле этого слова. В 1946-м он вернулся в Париж, но вскоре снова уехал в США; в 1958-м получил американское гражданство. В 1973 году Жак Липшиц поселился на острове Капри. Похоронен в Иерусалиме.
Широко известен написанный Модильяни маслом портрет Жака Липшица и его жены Берты – он хранится в Чикагском институте искусств.
В Друскининкае на средства Липшица установлена стела в память о замученных и расстрелянных жертвах геноцида его родного города; на граните высечен текст на трех языках: на идиш, литовском и русском:
«Узникам еврейского гетто
1941–1943».
Благодарные земляки установили памятник и самому Липшицу на улице Йокуба, у дома 17, то есть рядом с виллой Маркевичей. Есть в Друскининкае еще и Парк скульптур имени Жака Липшица.
Чюрлёнис и Липшиц в одно и то же время ходили по одним и тем же улицам, но едва ли знали о существовании друг друга; когда Липшиц в 1899-м, в возрасте восьми лет, навсегда покинул Друскеники, Чюрлёнис постигал музыкальную грамоту в Варшавском музыкальном институте и в Друскениках бывал редко. И все же, можно предположить, что маленький Хаимчик, проходя или пробегая по Надозёрной улице, заслышав чарующие звуки фортепиано, льющиеся из распахнутого окна одного из домов, останавливался и, вскинув ручонки на штакетник, слушал игру Микалоюса Константинаса Чюрлёниса.
Однозначно же можно утверждать: Чюрлёнисы, отец и его старший сын, бывали на вилле Маркевичей.