Чжуан-цзы
Притчи
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© Перевод. Любовь Дмитриевна Позднеева, наследники, 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
Глава 1
Странствия в беспредельном
В Северном океане водится рыба, имя ей – Кит[1]. Сколько тысяч ли он величиной – неведомо. [Этот Кит] превращается в птицу, имя ей – Феникс. Сколько тысяч ли длиной его спина – неведомо. В гневе [он] взмывает [к небесам], распростертые крылья его – точно нависшие тучи. Феникс делает круг над водой и перелетает на Южный океан. Южный океан – это Небесный водоем.
Повествуя о чудесах, Шутник из Ци[2] говорил:
– Когда Феникс перелетает на Южный океан, волны вздымаются на три тысячи ли. Обопрется о вихрь и взлетает на девяносто тысяч ли. Улетев, шесть лун[3] отдыхает.
Дикие кони[4] вздымают пыль ‹испарения›. Живые существа овевают друг друга дыханием. Лазурь неба – подлинный ли его цвет? Оно далеко и нет ему предела. Также и Феникс – глядит вниз и только.
При малой глубине воде не под силу поднять большой корабль. Налей воды в ямку на полу, и горчичное зернышко в ней окажется лодкой. Помести туда чашку, и она встанет на дно – здесь слишком мелко для большого корабля.
Если ветер слаб, ему не под силу поддержать огромные крылья. Чтобы подняться на девяносто тысяч ли, ветер должен дуть снизу, а тогда уже можно на него опереться. Когда над [Фениксом] только синее небо, его ничто не может остановить, и он устремляется на юг.
Цикада и Горлица посмеиваясь над ним, щебетали:
– Мы быстро поднимаемся и взлетаем на вяз, на сандаловое дерево, а иногда не долетим и снова опускаемся на землю, вот и все. Для чего же взлетать на девяносто тысяч ли и отправляться на юг? [Другое дело] – летишь на зеленые поля, клюнешь три раза и возвращаешься сытым. Когда отправляешься за сотню ли, запасайся зерном на сутки. Когда отправляешься за тысячу ли, запасайся кормом на три месяца.
Как понять это Цикаде и Горлице! Малому знанию далеко до большого[5]. За короткую жизнь не узнать того, что за долгую. Как постичь, что это истина? Утреннему Чудесному грибу ‹однодневке› неведомо, что после ночи настанет рассвет, пятнистой цикаде неведомо, что бывают и весна и осень. Таковы [знания] краткой жизни. А на юге области Терновник растет дерево Душ Обители Мрака. Пятьсот лет [для него] длится весна, пятьсот лет – осень. В далекой древности было дерево Отец. Восемь тысяч лет [для него] длилась весна, восемь тысяч лет – осень. А ныне Пэн Цзу прославился своим долголетием. Не печально ли, что все считают его единственным? Именно об этом и спрашивал Испытующий у Кожаного Щита.
На Крайнем Севере, где нет ни деревьев, ни трав, находится Пучина-океан. Это – Небесный водоем. [В нем] водится рыба: шириной в несколько тысяч ли, а сколько ли она длиною – неведомо. Имя ей – Кит. Водится там птица, имя ей – Феникс. Спина у него точно гора Великая, распростертые крылья – точно нависшие тучи. Оперевшись [о волны] и раскачавшись, он взвивается по спирали на [высоту] девяносто тысяч ли – туда, где нет ни облаков, ни воздуха, над ним – лишь небесная синь, а затем устремляется на юг, к Южному океану.
– И куда он стремится? – усмехнулась перепелка на болоте. – Я подпрыгну, взлечу, а через несколько жэней опущусь. Порхать между кустиками полыни – вот предел полета. Куда же он стремится?
Вот в этом и заключено различие между малым и великим? [Перепелке] и уподобляется тот, чьих знаний хватает для [какой-то] одной службы, кто связывает свою деятельность с [какой-то] одной областью, а свое достоинство – с [каким-то] одним правителем и способен управлять лишь одним царством.
А сунец – Муж Чести[6] высмеял подобных людей. Всемирная слава его бы не воодушевила, всемирный позор ему бы не помешал. Он отделил внутреннее от внешнего, [установил] отличие славы от позора, и этим закончил. В мире немного найдется таких, как он, однако и он еще не утвердился.
Лецзы передвигался, управляя ветром, спокойно и искусно десять и еще пять дней, а затем возвратился. Он достиг высшего счастья, таких немного найдется. Хотя [он] мог обойтись без ходьбы, но все же [в передвижении] от чего-то зависел. А разве придется от чего-то зависеть, если оседлать сущность природы, управлять развитием [всех] шести явлений[7], чтобы странствовать в беспредельном? Поэтому и говорится: «Для настоящего человека нет [собственного] „я“[8], для прозорливого нет заслуг, для мудрого нет славы».
2
Сыма Бяо (III–IV вв.) считает Ци Се фамилией и именем, лянский Цзяньвэньди – названием книги.
4
Сыма и Чэнь Сюаньин говорят о жарких парах на болоте весной, движение которых уподобляется «диким коням».
5
Здесь рациональное познание противопоставляется конкретно-чувственному в гиперболическом контрасте образов: гигантской птицы (Феникса), взирающей на мир с огромной высоты, и малых существ (Цикады и Горлицы), почти не способных оторваться от земли.