Чжуанцзы
Глава 1
Странствия в беспредельном
В Северном океане водится рыба, имя ей — Кит {1}. Сколько тысяч ли он величиной — неведомо. [Этот Кит] превращается в птицу, имя ей — Феникс. Сколько тысяч ли длиной его спина — неведомо. В гневе [он] взмывает [к небесам], распростёртые крылья его — точно нависшие тучи. Феникс делает круг над водой и перелетает на Южный океан. Южный океан — это Небесный водоём.
Повествуя о чудесах, Шутник из Ци {2} говорил:
— Когда Феникс перелетает на Южный океан, волны вздымаются на три тысячи ли. Обопрётся о вихрь и взлетает на девяносто тысяч ли. Улетев, шесть лун {3} отдыхает.
Дикие кони {4} вздымают пыль <испарения>. Живые существа овевают друг друга дыханием. Лазурь неба — подлинный ли его цвет? Оно далёко и нет ему предела. Также и Феникс — глядит вниз и только.
При малой глубине воде не под силу поднять большой корабль. Налей воды в ямку на полу, и горчичное зёрнышко в ней окажется лодкой. Помести туда чашку, и она встанет на дно — здесь слишком мелко для большого корабля.
Если ветер слаб, ему не под силу поддержать огромные крылья. Чтобы подняться на девяносто тысяч ли, ветер должен дуть снизу, а тогда уже можно на него опереться. Когда над [Фениксом] только синее небо, его ничто не может остановить, и он устремляется на юг.
Цикада и Горлица посмеиваясь над ним, щебетали:
— Мы быстро поднимаемся и взлетаем на вяз, на сандаловое дерево, а иногда не долетим и снова опускаемся на землю, вот и всё. Для чего же взлетать на девяносто тысяч ли и отправляться на юг? [Другое дело] — летишь на зелёные поля, клюнешь три раза и возвращаешься сытым. Когда отправляешься за сотню ли, запасайся зерном на сутки. Когда отправляешься за тысячу ли, запасайся кормом на три месяца.
Как понять это Цикаде и Горлице! Малому знанию далеко до большого {5}. За короткую жизнь не узнать того, что за долгую. Как постичь, что это истина? Утреннему Чудесному грибу <однодневке> неведомо, что после ночи настанет рассвет, пятнистой цикаде неведомо, что бывают и весна и осень. Таковы [знания] краткой жизни. А на юге области Терновник растёт дерево Душ Обители Мрака. Пятьсот лет [для него] длится весна, пятьсот лет — осень. В далёкой древности было дерево Отец. Восемь тысяч лет [для него] длилась весна, восемь тысяч лет — осень. А ныне Пэн Цзу прославился своим долголетием. Не печально ли, что все считают его единственным? Именно об этом и спрашивал Испытующий у Кожаного Щита.
На Крайнем Севере, где нет ни деревьев, ни трав, находится Пучина-океан. Это — Небесный водоём. [В нём] водится рыба: шириной в несколько тысяч ли, а сколько ли она длиною — неведомо. Имя ей — Кит. Водится там птица, имя ей — Феникс. Спина у него точно гора Великая, распростёртые крылья — точно нависшие тучи. Опёршись [о волны] и раскачавшись, он взвивается по спирали на [высоту] девяносто тысяч ли — туда, где нет ни облаков, ни воздуха, над ним — лишь небесная синь, а затем устремляется на юг, к Южному океану.
— И куда он стремится? — усмехнулась перепёлка на болоте. — Я подпрыгну, взлечу, а через несколько жэней опущусь. Порхать между кустиками полыни — вот предел полёта. Куда же он стремится?
Вот в этом и заключено различие между малым и великим? [Перепёлке] и уподобляется тот, чьих знаний хватает для [какой-то] одной службы, кто связывает свою деятельность с [какой-то] одной областью, а своё достоинство — с [каким-то] одним правителем и способен управлять лишь одним царством.
А сунец — Муж Чести {6} высмеял подобных людей. Всемирная слава его бы не воодушевила, всемирный позор ему бы не помешал. Он отделил внутреннее от внешнего, [установил] отличие славы от позора, и этим закончил. В мире немного найдётся таких, как он, однако и он ещё не утвердился.
Лецзы передвигался, управляя ветром, спокойно и искусно десять и ещё пять дней, а затем возвратился. Он достиг высшего счастья, таких немного найдётся. Хотя [он] мог обойтись без ходьбы, но всё же [в передвижении] от чего-то зависел. А разве придётся от чего-то зависеть, если оседлать сущность природы, управлять развитием [всех] шести явлений {7}, чтобы странствовать в беспредельном? Поэтому и говорится: «Для настоящего человека нет [собственного] „я“ {8}, для прозорливого нет заслуг, для мудрого нет славы».
1.
2. Сыма Бяо (III–IV вв.) считает Ци Се фамилией и именем, лянский Цзяньвэньди — названием книги.
3. В Китае до 1911 г. был принят лунный календарь.
4. Сыма и Чэнь Сюаньин говорят о жарких парах на болоте весной, движение которых уподобляется «диким копям».
5. Здесь рациональное познание противопоставляется конкретно-чувственному в гиперболическом контрасте образов: гигантской птицы (Феникса), взирающей на мир с огромной высоты, и малых существ (Цикады и Горлицы), почти не способных оторваться от земли.
6. Сунца Мужа Чести (Юнцзы) отождествляли с философом Сун Цзянем, см. гл. 33, стр. 317. (Wilhelm,
7. Шесть явлений — жар и холод, ветер и дождь, пасмурная погода и ясная.
8. Для познания природы (т. е. объективного мира) даосские философы требовали отказа от собственного «я» (т. е. всего субъективного).