Высочайший, уступая Поднебесную Никого не Стесняющему, сказал:
— Я вижу свои недостатки и прошу [вас] принять Поднебесную. Разве не следует погасить факел, когда восходит солнце или луна? Ведь его свет всё равно померкнет! Разве следует орошать поле во время дождей? Ведь труд [этот] будет напрасным! Зачем мне занимать трон, если вы взойдёте на него и в Поднебесной воцарится порядок?
— Вы управляете Поднебесной, и в ней царит порядок, — ответил Никого не Стесняющий. — Мне заменить вас только ради имени? Ради того, чтобы стать гостем? Ведь имя относится к сущности, как гость к хозяину! Королёк вьёт гнездо в лесной чаще, но [занимает] лишь одну ветку. Крот пьёт из реки, но лишь столько [воды], сколько вместится в желудке. Оставьте [это] и возвращайтесь, государь! Мне нечего делать с Поднебесной. Если повар не приготовил кушанья, Покойник {9} и жрец не станут его заменять и подносить чаши с жертвенными яствами.
Цзянь У {10} сказал Лянь Шу {11}:
— Я внимал Встречающему Колесницы {12}. [Он] велик и бесконечен, отправился и не вернулся. Я удивился его рассказу: [ему] нет предела, точно Млечному пути. [Он] так далёк от мира и человеческих чувств.
— О чём же он рассказывал? — спросил Лянь Шу.
— Далеко-далеко на горе Охотниц-прорицательниц живут бессмертные. Кожа [у них] словно снег, красота подобна девичьей. [Они] вдыхают ветер, пьют росу, а зерном не питаются. Оседлав облака и воздух, управляя летящими драконами, странствуют за пределами четырёх морей. Душевные силы у них сосредоточены, поэтому не бывает ни мора, ни болезней, урожай зерна [всегда] обилен. Я принял его за безумца и [ему] не поверил.
— Да, — заметил Лянь Шу. — Слепому не познать красоты орнамента, а глухому — звуков колокола и барабана {13}. Но разве слепыми и глухими бывают лишь телесно? Бывают [глухи и слепы] разумом, как ты, судя по твоим словам. [А] человек с подобными свойствами рассматривает в единстве весь хаос, [всю] тьму вещей. Разве стал бы [он] трудиться над управлением Поднебесной, даже если бы люди [его] просили спасти от смуты? Такому человеку ничто не может повредить, [он] не утонет даже [при потопе], когда вода поднимется до самого неба, не сгорит даже в великую засуху, когда расплавятся металлы и камни, обуглятся земля и горы. Из пыли и сора, оставшихся после него, можно сформовать таких, как Высочайший и Ограждающий. Разве согласится такой человек заниматься делами?!
Сунец приехал в [царство] Юэ торговать шляпами, а юэсцам шляпы не нужны {14}, ибо они стригут волосы и татуируют тело. Высочайший правил народом Поднебесной и навёл порядок [в стране] среди морей, [а затем] отправился навестить четырёх учителей {15} на далёкой горе Охотниц-прорицательниц. Но на юге от реки Фыншуй в глубоком уединении [он] забыл про свою Поднебесную.
Творящий Благо {16} сказал Чжуанцзы:
— Вэйский царь подарил мне семена большой тыквы-горлянки. Я посадил их и собрал тыквы, которые вмещают по пять дань {17}. Огромные, а что в них проку? Для воды и сои они оказались слишком хрупкими; разрубленные на ковши, они оказались слишком мелкими. Я решил, что они бесполезны {18}, и их порубил.
Чжуанцзы ответил:
— Вы, конечно, не сумели придумать, что делать с огромными [тыквами], как [тот] сунец, который обладал прекрасным снадобьем для рук, чтобы кожа на них не потрескалась. Пользуясь этим снадобьем, [в его семье] из поколения в поколение занимались промыванием шёлковой пряжи. Об этом услышал чужеземец и предложил за рецепт сотню золотом. Собрав весь род на совет, сунец сказал:
— Из поколения в поколение мы промывали шёлковую пряжу, но получали совсем немного денег. А сегодня за одно утро можем выручить сотню золотом. Давайте продадим ему [снадобье].
Чужеземец получил рецепт и поведал о нём царю У. Когда же юэсцы оказались в тяжёлом положении, царь У сделал владельца рецепта полководцем. Тот вступил с юэсцами зимой в морское сражение, разбил их наголову, отнял у них землю и получил её в награду.
Снадобье было всё то же, а воспользовались им по-разному: один с его помощью лишь промывал пряжу, а другой сумел получить землю.
Ныне у вас были тыквы-горлянки, вмещавшие по пяти даней. Зачем было печалиться, что ковши из тыквы мелкие? Почему бы не связать [тыквы в] большой плот и не плавать по рекам и озёрам? Ах, как вы не сообразительны!
Творящий Благо сказал:
— У меня есть большое дерево, которое называется Вонючий ясень. Его ствол распух от наростов и не поддаётся [работе с] отвесом. Его ветви такие изогнутые и скрюченные, что не поддаются [работе с] циркулем и наугольником. Стоит у дороги, а плотники [на него] не смотрят. Так и ваши слова велики, но бесполезны, никто их не принимает.
9. Покойник (Ши) — внук или другой родственник, одетый в костюм умершего, исполнял его роль на похоронах, во время жертвоприношений, при провозглашении преемника умершего и в других обрядах. Покойник был первым и ведущим артистом в раннем действе — зачатке театрального зрелища.
10. Этот герой выступает и как человек (стр. 170, 245) — современник Суньшу Гордого (VII–VI вв. до н. э.), и как дух горы (стр. 164).
11. Лянь Шу — известен лишь по данному фрагменту.
12. Лу Дэмин и Чэн Сюаньин пытаются отождествить Встречающего Колесницы (Цзеюй) с отшельником Лу Туном, отказавшимся служить чускому царю. В других эпизодах (см. стр. 155–156, 170; «Изречения», гл. 18, I, 390), он похож на юродивого, называется Чуским безумцем и выступает с тёмными, пророческими речами. <Трактовку безумия у даосов см. стр. 73–74, 245–247.>
13. Здесь явно выражено признание Чжуанцзы необходимости чувственного познания <(см. также стр. 168, 268, 283)>.
14. Не изучая чужих обычаев, нельзя даже торговать: сунец из Срединных царств Китая, где мужчины носили длинные волосы, перевязывая их шнурком, сворачивая и закрепляя шляпой, не знал, что коротковолосым юэсцам такая сложная причёска была чуждой.
15. Учитель Высочайшего — Никого не Стесняющий (Сюй Ю), учитель Сюй Ю — Беззубый (Не Цюэ), учитель Беззубого — Наставник Юных (Ван Ни) и учитель Ван Ни — В Тростниковом Плаще (Пи И или Пу И), <см. стр. 189>.
16. Творящий Благо (Хойцзы, Хой Ши) — IV в. до н. э., принадлежал к школе логиков-софистов (