Я предполагала, что сейчас начнутся обещанные Максом танцы, но на сцене, семеня короткими ножками, появился смешной толстяк, облаченный в традиционные одежды религиозного еврея. Я подумала, что его полному розовощекому лицу больше подошел бы костюм Ниф-Нифа. Одной рукой он беспрерывно мял носовой платок, а другой крепко сжимал микрофон, картинно оттопыривая мизинец. Я решила, что он пародирует Грету Бильд.
— Уважаемые дамы и господа! — обратился к присутствующим толстяк. Разобрать его слова было не так просто: он, почти не останавливаясь, самозабвенно жевал жвачную резинку. — Дорогие евреи и те, кто еще нет! Меня зовут Авраам Брувер, и я руковожу лабораторией генной инженерии, созданной на средства фонда Билла Гейтса. Сегодня, когда мы празднуем чудесное спасение еврейского народа, я хочу сделать для вас… я хочу сообщить вам об успехах нашей лаборатории! Без ложной скромности скажу вам: это исторический момент!
— Он похож на шута, а не на генного инженера, — шепнула я на ухо Максу. Вместо ответа он приложил палец ко рту.
Неожиданно в зале стало очень тихо. Даже дети на несколько минут затихли, уловив важность происходящего. Между тем толстячок промокнул платком пот на лбу и продолжал:
— Два года назад институт по исследованию общественного мнения Бруно Фельдмана провел опрос среди светских евреев нашей страны. Опрос показал, что основной причиной, мешающей евреям вернуться в лоно религии, является запрет на применение в пищу белого мяса или, выражаясь прямо и без эвфемизмов, свинины. — Авраам Брувер сделал паузу, выпустил на секунду изо рта зеленоватый пузырь, но тут же втянул его обратно, усиленно заработав челюстями, поправил чуть сползшие с носа очки в старомодной роговой оправе и мощными линзами и внимательно осмотрел сидящих в первых рядах, как бы проверяя их реакцию на свои слова. Оставшись довольным увиденным, он продолжил: — Как вам всем известно, свинья не удовлетворяет одному из признаков кошерности: она, к великому сожалению, не жует жвачку. Мы подумали, что могли бы коренным образом изменить эту ситуацию. Генная инженерия может все! Мы скрестили барана со свиньей и получили овцесвина или свинью Брувера. Это чудесное животное имеет все достоинства свиньи: выглядит в точности как свинья, но жует жвачку как овца! И это поведение свиньи Брувера с Божьей помощью передается по наследству в ста процентах случаев. В результате многочисленных опытов и неизбежно сопутствующих им ошибок нам удалось выделить ген, ответственный за жевание жвачки. — Лениво ворочая эластичный ком во рту, оратор помолчал, чтобы слушатели успели осознать всю важность достижения возглавляемой им лаборатории. — Дальнейшее — просто. Свинья Брувера отвечает всем требованиям кошерности, упомянутым в Торе! Мы уже подали заявку в Главный Раввинат на признание свиньи Брувера кошерным животным, но, учитывая всю серьезность вопроса, Главный Раввинат собирается вынести его на рассмотрение Совета еврейских мудрецов. Понятно, что это займет уйму времени, но мы готовы ждать столько, сколько потребуется, хоть до прихода Мессии!
— Браво! Да здравствует Билл Гейтс! Да здравствует Авраам Брувер! Да здравствует овцесвин Брувера! — на одном дыхании выкрикнул высокий женский голос из средних рядов. Все повернулись в сторону кричащей, и та сконфуженно притихла.
Брувер раскланялся, вытер пот, выплюнул в платок жвачку и быстро, как только ему позволяла комплекция, начал передвигаться вглубь сцены, но вдруг остановился как вкопанный, постоял долю секунды спиной к аудитории, а затем повернулся и закончил свой спич:
— Но мы на этом не остановимся! Я надеюсь, что уже в ближайшем будущем нам удастся вывести новую породу овцесвина, покрытую шерстью, что сделает его разведение намного рентабельней.
Я была в шоке от услышанного. И скорее всего, не только я. Раздались отдельные хлопки, выкрики, неуверенный смех, но не было единой реакции зала. Было ощущение, что люди не очень знают, как им следует отнестись к сообщению Авраама Брувера.
— Макс, но разве это… не богохульство?
Макс рассмеялся.
— Понимаешь, это же Пурим. Это праздник, когда евреям полагается высмеивать все, что только можно.
— Ты считаешь, что можно высмеивать и религию? — удивилась я.
— Наш народ прошел через столько испытаний и сохранился, разумеется, благодаря Богу. Но не последнюю роль в этом сыграло чувство юмора. Мы любим смеяться над собой, и это помогает с легкостью сносить шутки других, ведь наши шутки, как правило, остроумней и злей.