Я поднялась, держась на стенку, словно стояла на коньках и мои ноги никак не могли найти точку опоры. Натянула белье, поправила платье, и в этот момент в дверь позвонили.
Глава 4
«Ангельские крылья»
Не знаю почему, но мне было сложно смотреть Митчеллу в глаза. Я поздоровалась с ним, вымученно улыбнулась и принялась отсчитывать наличку, которую должна была вернуть. Руки тряслись, и, кажется, он заметил это. Я протянула ему несколько банкнот, на что он ответил:
– С тобой все в порядке?
Я только кивнула, боясь, что если начну говорить, то расплачусь. Смотрела на молнию на его груди, не поднимая глаз. Заметила, что на этот раз на нем была не светоотражающая куртка, а другая: кожаная черная.
– Ванесса?
– Плохо себя чувствую, – пояснила я. – Спасибо, что приехал. Надеюсь, я не доставила тебе хлопот.
В ту минуту я ненавидела всех мужчин. Всех. Как некий собирательный образ, который был ответственен за все дерьмо, что происходило со мной.
– Я привез тебе кое-что, – ответил он, протягивая мне небольшой бумажный пакет.
– Что это?
– Сладкое.
Я взяла пакет, не хотела отказываться. Вынула из него коробку и вскрыла бумажный стикер. Внутри лежал большой пухлый пончик, посыпанный разноцветными шоколадными «пуговками»: розовыми, голубыми и зелеными. Я видела такие на витринах в торговых центрах, за ними всегда выстраивалась огромная очередь.
Дерек, грубо взявший меня пять минут назад прямо посреди гостиной, на голом полу, и издевающийся надо мной в процессе, и этот пончик, посыпанный «пуговками» – эти вещи словно принадлежали разным вселенным, на стыке которых я вдруг оказалась. Эти вещи контрастировали так же, как фургон маньяка и нежный поцелуй в нос.
– Эй, – Митчелл тронул меня за край рукава.
Я подняла на него глаза: он весь двоился из-за непролитых слез.
– Я могу тебе как-то помочь? Привезти обезболивающее или вызвать врача? Ты такая бледная.
– Скоро пройдет. Спасибо за предложение. И за пончик. Я его возьму. Спокойной ночи.
Я была не слишком рада гостям в этот вечер, и он понял это. В его глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление, но он быстро справился с собой. Кивнул с улыбкой, пожелал мне спокойной ночи и пошел прочь.
– Митчелл! – окликнула его я.
Он оглянулся, и я зашагала к нему босиком по гравийной крошке. Она колола ноги, но боли я не чувствовала. Вся боль словно перетекла в голову и скопилась там в одно большое озеро.
– Мне нужно купить пластырь и обезболивающее. Здесь недалеко есть круглосуточный магазин, ты не мог бы составить мне компанию? Если, конечно, не очень спешишь.
Я должна была сбежать из дома хотя бы на полчаса, подышать воздухом и успокоиться. Мне казалось, что я тронусь умом, если не сделаю это.
– У меня есть идея, – ответил Митчелл. – Я должен вернуться в ресторан и отвезти Джуну, моему боссу, наличку. Можем поехать вместе. Потом купим все, что тебе нужно, и я верну тебя домой.
В тот момент я была готова сбежать с кем угодно и куда угодно. Даже с незнакомцем. Даже на край земли. Не раздумывая.
– Хорошо, только накину что-нибудь, – кивнула я.
Я зашла в дом, сняла с крючка пальто и обулась. Секундой позже решила, что ехать на велосипеде в пальто в длинными полами – не самая лучшая затея. Схватила куртку вместо пальто и решила сменить туфли на кроссовки. Собрала волосы в хвост, чтобы они не лезли Митчеллу в лицо, когда он будет везти меня по городу на раме велосипеда.
Идеально было бы просто взять свою машину. Но Дерек наверняка услышит звук мотора, спустится вниз, увидит этого парня и устроит скандал. Так что уж лучше велосипед.
Я тихо вышла из дома. Митчелл ждал меня под козырьком, прислонившись к стене плечом и глядя в вечерний мрак. Я закрыла дверь как можно тише, и, кажется, это не ускользнуло от взгляда Митчелла. Мы спустились с крыльца, и я последовала за ним, вдыхая аромат его одеколона. В нем угадывалось что-то ледяное и свежее, напоминающее воздух на побережье в декабре.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, шагая на противоположную сторону дороги.
– Более-менее.
Достаточно было покинуть дом, и мне уже стало лучше – словно сам воздух в нашем доме был отравлен, пропитан парами смертельного яда. Меня вдруг посетила мысль, что возможно вся моя жизнь – это один непрекращающийся симптом интоксикации, что мои отношения отравляют меня, как цианид.
Мы перешли улицу, Митчелл вынул ключи, и черный седан на низкой подвеске мигнул нам фарами.