— Честно сказать? Не знаю… — Никита развел руками. — У нас некоторые законы будто специально для бандитов написаны, а милиция — по рукам и ногам связана…
— И как же вы собираетесь ее искать?
— Как обычно: отработкой ее связей, знакомых, друзей, поиском свидетелей. Кстати, с кем она дружила в школе, в классе?
— Дружила она… — Ларионова призадумалась. — Дружила она, пожалуй, только с Олей Костомахой…
Они прошли еще некоторое время по аллее, потом повернули обратно.
— Светлана Васильевна, я понимаю, что уже прошло достаточно много времени и вы за свою жизнь не одну сотню учеников выпустили, — после затянувшейся паузы продолжил Савушкин. — И все же, если что-то вспомните о Маше, о ее окружении, товарищах, может быть, какие-то конфликты были… Вот, если что, позвоните мне по телефону.
Никита протянул визитку.
— Она не была конфликтной, но умела поставить на место, — заметила Ларионова. — Незаурядная, скажу вам, девочка. Как говорится, с лица не общим выраженьем… Обещайте, что позвоните, когда будет хоть какая-то весточка о Маше…
— Обещаю… — кивнул Савушкин. — Всего доброго, Светлана Васильевна.
— До свидания, Никита Алексеевич.
Никита проводил учительницу взглядом, достал список телефонов одноклассников, нашел фамилию «Костомаха Ольга», сразу набрал номер.
— Оля, здравствуйте, беспокоит Савушкин Никита из районного уголовного розыска. Скажите, ведь вы были подругой Маши Лихолетовой?.. Не могли бы со мной встретиться, скажем, через час, у входа в центральный парк? Хорошо? Тогда — до встречи.
В этот день состоялась еще одна встреча, нежданно-негаданное свидание двух расчетливо любящих сердец.
Звонок в квартиру заставил Варвару содрогнуться всем телом. Она тихо подошла к двери, глянула в «глазок». На пороге стоял воровато озирающийся Курбан. Она открыла, он торопливо вошел.
— «Хвост» не привел за собой? — озлобленно спросила Варвара.
— Какой «хвост»? — опешил Курбан. — Меня отпустили, под подписку о невыезде.
— А я думала, ты сбежал, как граф Монте-Кристо, — без тени улыбки произнесла Варвара. — Ну, проходи, Монте-Курбан…
Курбан снял обувь, явив хозяйке предельно грязные ноги, босиком прошел на ковры.
— А носки где? Чучело! — зажав нос, спросила Варвара.
— В обезьяннике на сигареты поменял, — небрежно пояснил Курбан. — У бомжа…
— Представляю, что за сигареты… — хмыкнула Варвара. — Я вот думаю, как бы они про квартиру на Пионерской не пронюхали.
— Я тебе давно говорил: давай продадим!
— В наше время квартиры продают только идиоты! Тут еще эта понятая Иванова появляется, ох, не случайно…
— Которая? — спросил Курбан.
— Ну, эта, молодая…
— Кондитер?
— Какой, на хрен, кондитер? — повысила голос Варвара. — Она такой же кондитер, как ты — член палаты лордов! Она — журналистка из районной газеты. У нее серия материалов была по «черным риэлторам», ну, по скупщикам квартир. И под меня подкапывалась, мерзавка! Но ручонки коротки оказались!
— Варя, ну, давай, я по-быстрому эту квартиру продам! — запричитал Курбан.
— Я лучше тебя самого продам: живым весом, с ботинками, — отрубила Шпонка. — И носки в подарок.
Ко входу в городской парк Савушкин подъехал на машине. Чтобы скоротать время в ожидании Ольги и приглушить проснувшийся голод, купил эскимо на палочке. Только развернул холодную оберточку и впился зубами в шоколадный цилиндрик, как ко входу, явно на встречу, подошла молодая привлекательная брюнетка. Никита сокрушенно посмотрел на мороженое, со вздохом опустил его в урну и направился к девушке.
— Девушка, простите, вы не Оля? Савушкин.
— Не-ет! — удивленно протянула девушка.
Савушкин не заметил, как за спиной его вырос здоровенный битюг. Он с ходу попер в атаку.
— Ты чё к девчонке клеишься, пижон? Ни на минуту оставить нельзя! «Вы не Оля-я?..» — куражливо передразнил он. — Умней не придумал, как знакомиться?
— Петя, да что ты к нему пристал? — затеребила его за рукав девушка. — Молодой человек просто ошибся…
— Знаем, как ошибся! — продолжал напирать битюг. — Вали в свою деревню, валенок…
— Я, вообще-то, из уголовного розыска… — предельно спокойно пояснил Савушкин. — И что правда, то правда: простые мы, как валенки. Обуваем наглецов так, что только уши торчат. Но так как ты с девушкой, я тебя прощаю…