— Та же?
— Да — острая сердечная недостаточность. У меня буквально волосы дыбом встали, когда я узнала, что с интервалом в полгода умирает свекор, а через три месяца — свекровь. Инфаркт, ишемическая болезнь… Со стариками было проще. Заставила их написать на свое имя завещание. И она завладевает элитной квартирой, как сейчас помню, на улице Пионерской. Хотя на квартиру мог претендовать и их старший сын. Но не стал. Я встречалась с ним. Пожилой уже человек. Варвара, оказывается, сказала ему: «Смотри, чтоб никаких поползновений на квартиру. А то сдохнешь от инфаркта!»
— И кто сейчас в этой квартире живет? — спросил Савушкин.
— Ее сын от самого первого брака. Ему около двадцати лет. До этого он жил у своего отца.
— А этот-то, первый, муж жив?
— Жив… Обитает в коммуналке…
— Не женщина, а просто вампир, — хмыкнул Савушкин. — Но вот зачем ей надо было устраивать такой спектакль в подвале?
— Смерть от инфаркта девятнадцатилетней девушки вызвала бы тучу подозрений, — пояснила Настя.
— Ты права, — согласился Савушкин. — Поэтому она и организует этот кровавый римейк, уже по-взрослому. Смерть девушки всех потрясает. Под подозрение попадают практически все, кто видел, делал этот фильм и знал Машу: начиная от съемочной группы, кончая садистами-одноклассниками и соседями.
— Вот все вроде бы склеивается, кроме одного нюанса. — Настя сделала эффектную паузу. — Мы не знаем, где Маша: живая, полуживая или мертвая. Всю правду знает только Маша. Или убийцы…
— Ты сохранила документы расследования по квартире на Пионерской?
— Да, они у меня в редакции. Завтра можешь заехать и забрать.
Настя и Никита молча допили вино. Савушкин призадумался. Вспомнил про время, попросил расчет.
— Спасибо за ужин, — поблагодарила Настя.
— Спасибо и тебе. — Савушкин погладил Настю по руке. — С тобой так уютно…
По пути к выходу Савушкин опрометчиво достал телефон и тут же увидел массу неотвеченных вызовов. Пришлось наскоро просмотреть их.
— Ждут? — поинтересовалась Настя.
— Подождут, — отмахнулся Савушкин.
Молча сели в машину. Савушкин позабыл открыть ей дверцу: устал. Настя села рядом. Не проехали и ста метров, как Настя потребовала:
— Останови здесь, я дальше пешком пройду, воздухом подышу.
— Давай подвезу тебя к подъезду, — стал не очень уверенно настаивать Савушкин.
— Не надо! — твердо оборвала его попытки Настя и кратко, как точку в конце поэмы, обозначила поцелуй. — Звони.
Савушкин удрученно проводил ее взглядом и поехал домой, предчувствуя, что случится какая-то гадость.
А Настя тем временем шла по подворотням к себе домой, размышляя о полной бесперспективности завязавшегося романа с милиционером Никитой. Она не заметила силуэтов мужчины и женщины, как бы приклеенных к стене ее дома. Женщина тенью тотчас торопливо исчезла за углом, а мужчина в надвинутой на глаза большой кепке не спеша направился к Насте. Когда он подошел ближе, Настя с ужасом увидела, что у незнакомца к тому же на голову был натянут капроновый чулок. Так, в бытность школьниками, развлекались ее одноклассники: лишь вблизи видишь жуткое лицо со смазанными чертами. Настя решила не паниковать, тем более мужчина не проявлял агрессивности, поравнявшись, прошел… Но удар стал неожиданным, уже в затылок, потом, ослепляющий, сильный, в лицо, потом еще один. Настя рухнула на землю, как во сне, издалека услышала голос с еле выраженным кавказским акцентом:
— Не суй свой нос куда не надо, журналюха…
Сюрприз таки поджидал Савушкина. Дверь родной квартиры ему открыл озлобленный полувыбритый коротышка.
— Ну, чего тебе? — с ненавистью спросил он.
Савушкин отшвырнул мужичка, вошел в комнату и остолбенел: в квартире орудовала съемочная телегруппа. На штативе возвышалась видеокамера, на диване с парадным выражением на лицах сидели теща и жена Наталья, в руках они гордо держали грамоты в рамках — «Благодарности» от заместителя министра внутренних дел. Коротышка оказался оператором. Худая мадам в крупных очках, как видно, режиссер, вовсю костерила его: