Как в таком случае поступить? Сблизиться со странами пострадавшими на деле от агрессора, например Китаем. Но, никакой безвозмездной помощи. Безвозмездную помощь поймут так, что мы в отчаянном положении и нуждаемся в союзниках. За наши же денежки получим в морду.
С другой стороны, на западе, Англия вскормила для борьбы с конкурентом ещё одно животное, Гитлера. Англичане мнят Германию собакой, хотя Германия с Гитлером это шакал, который не задумываясь схватит за глотку хозяина, если чувствует слабину. А слабину он почувствовал. Англы сдали Испанию, Австрию, Чехию. Ещё чуть и сдадут Польшу, в надежде, что Гитлер пойдёт на восток.
Сталин меня прервал:
— Чехословакию они ещё не сдали.
Я продолжил;
— Они уже всё решили и договорились. Дело осталось за подписанием бумажек. Дождутся благоприятного момента и подпишут. Но, Гитлер не Чемберлен, он сидел в окопах, когда Германия воевала на два фронта. Пока не раздавит Францию, на восток не пойдёт.
Гитлер пойдёт на союз с нами на год, два, пока не расправится с Францией. Затем настанет наш черёд.
— Расскажите, товарищ Филимонов, из чего делаете джинсу?
Насколько мне известно сырья не хватает текстильной промышленности и Вам не из чего производить ткани в больших количествах.
— Ну, товарищ Сталин, на востоке огромные поля дикорастущей конопли. Высота стеблей достигает пяти метров. Это прекрасные волокна для производства ткани. Одна беда, наркоманы используют растение не по назначению. Их отлавливаем и направляем на сбор стеблей. Теперь даже они приносят пользу родине.
Я замолчал. Сталин отпустил меня:
— Ну, идите, товарищ Филимонов.
— Есть.
Поворачиваюсь и по уставу чуть ли не бегом сматываюсь. Хорошо бы на рыбалку рвануть. Покупаемся, половим рыбку. Ну и чо, что зима, подумаешь. После бани у товарища Сталина остыть можно только в проруби при сорокаградусном морозе. А сегодня всего минус двадцать.
Решено, на пляж купаться, загорать, ловить рыбку и готовить уху.
Выхожу из кремля и сажусь в машину. За рулём Федя. За недолгое время, пока у меня служит, он вырос в чине до полковника. Только полковник НКВД имеет право возить наркома. Нет у меня человека исполнительнее. Недельная поездка в багажнике исправила его характер. Из безбашенного увальня он превратился в такого же, но отморозка. Не хочется ему снова в багажник.
Понятно, если товарищ Сталин отдаст приказ, то я окажусь в багажнике значительно быстрее, чем попал туда Федя. И он не выпустит меня из багажника, а будет возить тело всю оставшуюся жизнь и наслаждаться запахом гниющих останков. Поэтому-то товарищ Сталин закрепил Федю в качестве шофёра за мной.
Федя задаёт вопрос:
— Куда, товарищ Нарком?
— На рыбалку.
— Так на рыбалке мы прошлый раз были, поди и прорубь уже застыла.
— Надо Федя, надо.
Охранник НКВД, услышал ответ на Федин вопрос, подошёл к группе товарищей, поджидающих команды и объяснил направление движения. По распоряжению товарища Сталина меня повсюду сопровождает машина его личных охранников.
Товарищ Ворошилов, недовольный мобилизацией балерин, в надежде прищучить меня на жареном, отрядил машину с армейскими разведчиками. Товарищ Маленков, желая застать меня за непотребством, поручил группе партийцев выявить факты антипартийного поведения.
Понятно, чо я перешёл дорогу и кому-то в правительстве. Он тоже отрядил машину для наблюдения.
Московские балерины из первого ряда, узнав о оглушительном успехе мобилизованных товарок, дежурили с машиной для завлекания.
Желали общения и какие-то смутные лица кавказской наружности. То ли в надежде менять доллары, то ли с целью рэкета.
Все ожидали около кремля несколько часов и страшно замёрзли. Теперь же, вместо того, чтобы ехать в ресторан или на блядки греться, вынуждены снова морозить кости. Хорошо, что не слышу, как они матерятся в мой адрес.
Кавалькада из множества машин, так и не смог узнать, откуда они взялись в таком количестве, пилят по нашим следам. Я насчитал восемнадцать штук. Как бы товарищ Сталин не обиделся, когда он путешествует, то колонна состоит всего из пяти автомобилей.
Приехали в Серебряный Бор. Солнышко стоит высоко, морозец, хорошо. Раздеваюсь и разуваюсь. В спортивных трусах, коих ещё никто не видел, иду на озеро. И правда, прорубь затянуло молодым ледком. Возвращаюсь к машине. Достаю из багажника пешню и начинаю крошить лёд. После тяжкой получасовой работы подбегают балерины в пачках, на ногах пуанты. Они всё таки решились демонстрировать свои возможности, что зря их держат в первом ряду, все достойны главных ролей.