Наконец автомобиль остановился. Место для дома выбрали замечательное. Красивейшая набережная, во дворе садик, скамеечки и фонарики. Дорожки чищены от снега. Благодать.
Благодать нарушают несколько чёрных воронков и милицейский наряд, закрывающий подход к подъездам. На дороге припаркованы два десятка импортных автомобилей, типа ройсов и пакардов. Стайка женщин в шикарных норковых и песцовых шубах, пытающихся пробраться через милицейский заслон.
Никита выпрыгнул из машины и кинулся в самую гущу событий. Наивный надеется, что милиция поможет и кричит:
— Милиция!!!
Я подозвал водителя снегохода и сообщил:
— Ждёшь меня, понял?
Водила обречённо кивнул головой. Решил поднять настроение и ему и себе:
— Не ссы, прорвёмся!
Водила выпрямил спину и вопросительно смотрит на меня. Я добавляю:
— Хватай папку и айда за мной.
Вразвалочку и не торопясь подхожу к милицейскому наряду. Никита визжит, пытается гавкать и то выпрыгнет из за милицейского чина, то запрыгнет обратно. Прямо как моська лает на слона. Смотри ка! И здесь я вспомнил про слона?!
Девочки отстали от милицейских и смотрят на меня. Видимо узнали, но вида не подают.
Подзываю старшего милиционера. Он подходит, но тоже не спеша. Прячась за его широкую спину подходит и Никита, не переставая отбрехиваться. Всех московских милицейских начальников знаю в лицо. С каждым здоровался за руку, со многими беседовал, — они мои подчинённые.
Этого не знаю. Он приближается, а кисти рук засунуты в карманы шинели. Не пойму, почему они подходят к начальнику с руками в карманах? Ищут чего? Приложился и ему в глаз. Мужик оказался крепеньким. Но, для того, чтобы устоять на ногах раскорячился, ну и получил между ног.
Перед Никитой не осталось широкой спины защитника и он замолк. Я не скромничал, чего уж, лиха беда начало и врезал ему ещё и в глаз.
Никита молчит. Девки, разве что не аплодируют. Похоже они удовлетворены результатом встречи на все сто.
Что же рядовой милицейский состав? Практически у всех знакомые морды. Не так много милиционеров в Москве, чтобы не запомнить их. Не зря каждый праздник, проходя перед стоящими на плацу милицейскими шеренгами, вглядывался в лица и обмундировку. Не то, что я искал нетрезвых, бог с ними. Меня беспокоит здоровье личного состава, изношенность форменной одежды и обуви.
Были случаи, когда прямо перед строем, надавав звюзделей начальнику, приказывал переодеть личный состав в новую обмундировку. А на следующий день милиционеры, переодетые во всё новёхонькое, во главе со своим начальником, маршировали на плацу, под окнами моей конторы.
Это и есть мои пешки. Если им придётся выбирать, то выберут меня или Никиту?
Выбрали меня. Быстренько повязали милицейского начальника и Хруща. Тот орал, что будет жаловаться товарищу Сталину и что партия не позволит.
Пока вязали заговорщиков, именно заговорщиков, я позвонил товарищу Сталину и сообщил о раскрытии заговора. Самый активный член шайки задержан и даёт показания. Через пару часов я вытрясу из Никиты Сергеевича правду и сообщу о остальных бандитах.
Просил разрешения поднять по тревоге подразделения НКВД и армии. Вообще, товарищу Сталину нравится, когда раскрываются заговоры, но пока ни при одном из них войска не поднимали по тревоге.
Сталин хмыкнул в рубку и спросил:
— Так ли необходимо поднимать по тревоге армию?
Объяснил ситуацию, как я её представляю:
— Я отсутствовал в течении месяца. За это время заговорщики могли завербовать отдельных нестойких работников НКВД.
— Грош Вам цена как наркому, если за месяц Ваши люди позволили себя перевербовать!
— Виноват, товарищ Сталин.
— Хорошо, я сообщу товарищу Ворошилову. Проверим как быстро поднимут армию по тревоге. Опять из за Вас придётся проводить внеплановое заседание политбюро.
Сталин положил трубку. Я сам обзвонил своих замов. Велел с бойцами и командирами, имеющимися под рукой, немедленно прибыть к дому на набережной. Посмотрим, кого Никита сумел завербовать.
Разобрался с девчонками. За свой счёт они оборудовали квартиры, а их выставили из дома и велели убираться, поскольку дом отдан партаппаратчикам. Они обращались к товарищу Ворошилову, тот обещал помочь, но результатов не последовало.
На политбюро Никита отрицал наличие заговора. Однако я предъявил два списка на заселение нового дома. В одном списки лица, купившие на собственную валюту импортные лифты, сантехнику и отделочные материалы для благоустройства квартир.
В другом в эти же квартиры прописаны родственники Никиты Сергеевича, его друзья, несколько секретарей райкомов партии и работники центрального аппарата.