Илон бросил взгляд вдоль коридора: там лежал еще один труп — высокого мужчины в ярко-красных лохмотьях не то халата, не то платья. Тьма выжгла ему глаза и живот. Илона тоже начало мутить, когда совсем рядом что-то бухнуло, и по стенам пробежал дрожь.
Ничего не говоря, Сара пошла в сторону второго трупа — в конец коридора, где поблескивало широкое окно, за которым простиралось голубое небо. Илон побрел следом, стараясь не заглядывать в открытые комнаты. Взгляд ловил знакомые символы, отпирающие и запирающие двери. Похожие на те, что сверкали внутри космического кашалота.
— То, что с нами случилось на Спэйс Нидл, походило на фьюжин, — он с трудом подавил подступившую тошноту. — А что, если улитки не знали про предел. Про то, что пассажир может сидеть в теле шэлла лишь ограниченно короткое время. И, возможно, мы их… ну, поглотили.
— Интересная версия. Но где их души сейчас? Ты видишь хоть одну? Я — нет. Если бы они могли легко оставлять тела, то что им мешало…
Сара не закончила — не то потеряла мысль, не то не могла ее выразить.
— Что ты хочешь сказать? — не понял Илон.
— Да не знаю я! — раздраженно бросила она и, смягчившись, добавила: — Просто наблюдение.
Они добрались до балкона. Сара положила пальцы на выступающий золоченый символ, чтобы открыть окно. Створки разошлись, и в коридор задул ветер, несущий грохот, скрежет и лязг. Несущий страшную панику. Илон ощутил прикосновение: Джу, как тогда, на станции, сжала его ладонь.
Все четверо безмолвно смотрели на золочено-красный город, где бушевал разросшийся свирепый черный рой. Тьма заслоняла небо. Стелилась по улицам, будто черный туман, пришедший из самой преисподней. Вгрызалась в высокие, как в Лост Арке, дома. И убивала, крушила, пожирала, стирая целый мир.
Город, затопленный чернотой, умирал. Сейчас, в эти самые страшные минуты. Прямо на их глазах. И они ничего не могли с этим поделать. Только наблюдать с высоты, как расползается мрак. Как в его ненасытном брюхе перемалывается цивилизация.
— И что мы будем делать? — вдруг спросила Джу.
— Жить. Просто жить, — ответила Сара. — Теперь это наш новый дом.
Они еще долго стояли на балконе и молчали в оцепенении, обдуваемые ветром чужого гибнущего мира и крепко взявшись за руки.