Даже не зная, здесь ли он. Просто предположил.
– Сначала скажи, какое сегодня число, нарколыга недоделанный!
Он стоял за спиной, в нескольких шагах. Даже если я брошусь на него, одного прыжка не хватит. Он сильнее и опытнее. Гад!
Мысли разбредались как овечки по склону, а чабану было не до них. Чабан искал свой спасительный телефон с волшебной кнопкой «Хоум». «Хоум» – домой! Как попасть домой, в свою собственную жизнь, когда этот гад снова отнял мой мобильник?!
– Число, – настаивал он. – Не помнишь? Тебя же сейчас любая психушка забесплатно примет! Давай, Диман, давай, вспоминай, сколько ты от меня бегал!
Я? Бегал? Бессильная злость накатила как цунами. Бегать еще от этого урода!
– Я тебя просто игнорировал, ясно? – крикнул я, наконец, к нему повернувшись. – Потому что ты у меня в печенках уже сидишь! Вторую неделю прохода не даешь!
Это было сказано наугад. В тумане незнакомой реальности, без рутинатора под рукой, я никак не мог найти опору, точку отсчета, чтобы сориентироваться во времени.
– Вторую? – издевательски засмеялся Кайрат. – Молодца, лунатик, на широкую ногу живешь! Календарь бы тебе не помешал. Жаль, с новогодними подарками я опоздал немного!
Как удар в челюсть.
– Что говоришь такое? – Я зажмурился, сгорбился, сжал щеки ладонями.
Какой Новый год, что он несет?!
– Двенадцатое января, говорю. Хэппи Нью Йир, Диман! Сердечные поздравления от «Хай Мун Инкорпорейтед»!
Щемящая пустота, черная дыра раскрылась в легких, пустила щупальца в желудок и в глотку. Запершило в горле, на глазах навернулись слезы.
– Отдай телефон! Пожалуйста!
Я готов был просить, канючить, клянчить, валяться у него в ногах, ползти за ним на коленях – или обхватить руками его бычью шею, воткнуть пальцы в кадык и сжимать хватку, пока гадская луковая голова не оторвется к чертям. Чтобы потом забрать свой рутинатор и быстро разобраться, что я, где и когда.
Но Кайрат отволок меня в машину и повез прочь. Какой-то сгорбленный старик закрыл за нами кладбищенские ворота. Печка дышала в лицо горячей сыростью, дорога едва угадывалась сквозь запотевшие окна, из дверных щелей тянуло льдом и ночью. Двенадцатое января. Неужели правда?
– Ты в беде, Диман. Хоть сам это понимаешь?
Я сидел скрючившись, сжав коленями заледеневшие ладони. Тупо ныла левая скула.
– Ты что, меня бил?
– Самую малость. До сих пор не верю, что, наконец, с тобой разговариваю. Боялся, заберу телефон, а ты всё равно останешься в трансе. «Под рутинатором» – так это называется? Сколько ты уже?.. Что последнее помнишь?
Двенадцатое января. Декабрь, ноябрь, октябрь. Максовы каникулы… двое каникул. Новый год. Ничего нет. В башке на этом месте – плотный занавес, туман, барьер.
– С нашей встречи. Позвонила Гуля, ты отдал телефон.
– И вот мы здесь, – подытожил Кайрат. – Зашибись.
– Зачем мы сюда приехали? – спросил я.
– Ты сам приехал.
Кайрат помолчал, а потом добавил:
– Чтобы вытащить тебя.
– Зачем?
– Мы же друзья, нет?
Я кивнул и одновременно пожал плечами. Если смотреть по отдельности, то кивок – согласие, плечи – сомнение. Но вместе – этакое «само собой разумеется, елы-палы!».
Ни в чем я не был уверен и, получается, соврал Кайрату – даже без слов.
Мы долго петляли по незнакомому проселку и вдруг неожиданно въехали в Алма-Ату. Окна многоэтажек горели желтыми, оранжевыми, белыми огнями, в некоторых промелькивали силуэты людей, переливались радугой отсветы телевизионных экранов – шла обычная, будничная, рутинная жизнь.
– А мы куда? – спросил я.
– Думал, телефон спрячу, а тебя в плен увезу? – усмехнулся Кайрат. – Буду держать на привязи, как героинщика, пока ломка не пройдет? Не получится, Диман. «Рутинатор» лежит в свободной раздаче. Включить его снова – усилий никаких. Поэтому просто помни: сейчас, возможно, последний шанс избавиться от этой дряни. Нажмешь на кнопку… Я не знаю, встретимся ли тогда еще.
Он сунул мне в руку мой смартфон.
– Слушай внимательно. Китаец твой, Шин Сы…
– Он не мой.
– Хорошо, наш. Стратегический партнер компании «Алга-Импорт». Любимчик Тэтчеровны, ключик к несметным сокровищам и так далее.
– Ну?
– Он же – представитель компании «Хай Мун Инкорпорейтед», зарегистрированной в Гуанчжоу.
Меня слегка зазнобило. А Кайрат еще не закончил:
– Он же – крупный заказчик одной алма-атинской нотариальной конторы. Апостили, регистрация представительства, заверение документов, выезд на сделки. Приоритетное обслуживание, статус «золотого клиента». А теперь догадайся, кто в этой нотариальной конторе вел персональное обслуживание господина Кхонг Шин Сы.
Это был уже не озноб. Настоящий колотун.
«Думаешь, у нас в нотариате рутины мало?»
– Кто-то в курсе? – выдавил из себя я.
– Менты дело давно закрыли – чистый несчастный случай, никаких противоречащих признаков. Тэтчеровна отмахнулась, как от мухи. Она на этого Шин Сы молиться готова. Шеф разрешил повозиться – не за счет конторы и не в ущерб рабочему времени. Вот, вожусь.
Тут нужно было что-то сказать, но голову словно набили ватой, и я целую минуту так и сяк крутил разные слова, составляя их в совсем простую фразу:
– Я могу помочь?
Кайрат бросил на меня короткий взгляд и снова уставился на дорогу. Мы уже повернули в Турксибский район, до моего дома оставалось минут пять езды.
– Я хочу помочь.
– Сначала реши, что делать с этим, – он показал пальцем на телефон в моей руке.
Человеку, расставшемуся с сигаретой, лучше выбирать столик в зале для некурящих. Бывшего алкоголика лучше не провоцировать традиционным «на посошок».
Я попросил Кайрата притормозить у магазина мобильной связи. Выбрал на витрине простую и недорогую китайскую трубку «Сезам». Совсем недавно мы такие оформляли на ввоз, тонны три. Минимум функций, крепкий корпус, надежная батарейка, больше ничего не требовалось. Переставив сим-карту, я отдал старую трубку Кайрату:
– Ты у нас вроде как не на игле? Спрячь куда-нибудь… до лучших времен.
Что это будут за времена, когда они наступят и благодаря чему – нет, вряд ли кто-то на всем белом свете мог бы дать осмысленный прогноз.
Дома было пусто, на кухонном столе записка от сына. «Уехали к бабушке с ночевой. Дядя А. приехал из Ч., дед готовит дымляму. Позвони маме, а то она сердится, что ты трубку не берешь. А лучше приезжай! MAXIMUS».
Я побродил по пустым комнатам. Я тут жил… Я тут живу. Пусто-пусто-пусто в голове. Рутинатор вырвал клок моей жизни. Но без него я не смогу вспомнить, что происходило, что сейчас важно и срочно, а что ушло на второй план. Я не знаю даже, как мы провели новогоднюю ночь!
Хотя кто это «мы»? Гуля, Максимус и мой дублер, вот кто. Уж меня-то там точно не было.
На столе под простыней двугорбился макет. Я осторожно снял ткань и уставился на то, что пряталось под ней. Чужое, чужеродное. Собранная, завершенная моими руками, но не моим сердцем деревянная конструкция. Идеально склеенная уменьшенная копия никому не известного моста. Поделка для сельского дома культуры или кружка «Юный моделист».
Передо мной стоял мост. Просто мост, и в нем не было ничего моего. И уж тем более – ничего от моего папы. Мертвый хлам со спичечной фабрики.
Ощущение, что меня обманули, нарастало с каждым толчком пульса. Кидалы, наперсточники, поездные каталы, как, когда вы успели вывернуть карманы моей души?!
Я выволок макет во двор. За гаражами узкая неосвещенная тропинка петляла к арыку. Поваленный карагач огромным комлем отгораживал от любопытных глаз небольшую площадку – любимое место сбора окрестной шпаны. Посреди вытоптанной в снегу плеши чернело кострище. Несколько бревен давно превратились в лавочки. Там и сям валялись пластиковые стаканчики, пустые бутылки и сигаретные пачки.
«Хай Мун»! Под какой высокой луной я успел заблудиться и как далеко забрел? Телефон просился в ладонь, большой палец инстинктивно вжимался в сгиб указательного – вызов, вызов, вызов спасительной процедуры! Если бы я не отдал смартфон с рутинатором Кайрату, то еще неизвестно, удалось бы мне удержаться от нового среза. Нет, Диман, руки от трубы, не сметь прятаться в программу!