Если цифровые экономические компании, приватизирующие информацию, получают дополнительное средство манипулирования местоположением своей деятельности, приносящей прибыль, то слово "деятельность" предполагает способ противодействия этому. Если информация может течь по путям, видимым только платформе, предлагая платформе манипулировать местоположением в зависимости от того, что лучше всего подходит компании, то деятельность, в которой реализуется ценность платформы и из которой возникает информация, всегда будет находиться у пользователей. Цифровая экономика не является виртуальной в том смысле, что она нигде не существует, поскольку каждый пользователь может быть локализован; то есть у каждого пользователя будет адрес интернет-протокола (IP), который укажет его местоположение. Все компьютеры, подключенные к Интернету, должны иметь адрес, называемый их IP-номером, который позволяет направлять информацию на этот компьютер и с него. IP-номера позволяют измерить активность и ее местоположение, а следовательно, и то, сколько ценности извлекается из любого места, причем местоположение можно определить на любом подходящем уровне. Такая точка зрения не отличается от существующих режимов налогообложения продаж, когда налог взимается с конкретной деятельности (покупки) в момент ее совершения. Отличие заключается в том, что покупка как вид деятельности имеет свою цену, процент от которой может облагаться налогом, в то время как деятельность в цифровой экономике часто монетизируется отдельно от действия. Виды деятельности позволяют определить юрисдикцию, но не то, что можно делать; они определяют местоположение компании на уровнях, на которых происходит регулирование, размещая виды деятельности в той же области, что и регулирующий орган. Регулирование деятельности компаний, занимающихся цифровой экономикой, позволяет обеспечить точное понимание того, где генерируется стоимость любой компании, при условии, что такие компании будут вынуждены предоставлять информацию о местонахождении своих пользователей (что, в свою очередь, может иметь последствия для конфиденциальности).
Приведенные здесь аргументы имеют сходство с предложением Фукса о введении налога на рекламу в Интернете. Аргумент Фукса исходит из рассмотрения всех видов деятельности как труда (существенное отличие от представленного здесь аргумента) и определяет стоимость как труд в деятельности на монетизированной цифровой платформе (несколько схоже с аргументом, представленным здесь). Поскольку Фукс не рассматривает деятельность как предварительный труд, который может быть определен позже как таковой, здесь есть расхождение с моим аргументом, но важно видеть, что независимо от того, исходит ли он из изложенной здесь точки зрения, что не вся деятельность человека на цифровых платформах должна рассматриваться как труд при капитализме, или соглашается с точкой зрения Фукса, результат схож в том, что ценность деятельности извлекается пользователями в конкретных местах, которые можно отследить. С моей точки зрения, признание того, что деятельность всегда имеет место, решает лишь проблему определения местоположения цифровой экономической практики для целей юрисдикции, в то время как Фукс, начав с труда и проследив за получением прибыли, может перейти непосредственно к налогообложению рекламы, связанной с деятельностью.