Все эти грубые цифры - примеры возможностей, которые открываются при взгляде на цифровые компании со стороны пользователей и их деятельности, и в частности возможности налогообложения цифровых компаний по аналогии с налогом с продаж, когда основное внимание уделяется деятельности, приносящей компании доход. Возможно, это упрощение того, как работает налог с продаж, но в целом это вполне уместный принцип. Нет никаких очевидных причин, по которым соотнесение деятельности на цифровой платформе - которая, разумеется, записывается и доступна для анализа - с доходом, получаемым с помощью этой платформы, не может открыть возможности для налогообложения дохода, который неопровержимо находится в определенном месте и в определенное время. Можно рассмотреть вопрос о том, как деятельность приносит доход от рекламы: когда клик по ссылке приводит непосредственно к доходу? Отслеживание доходов по видам деятельности - одна из стратегий; однако при этом будет упущена огромная ценность для платформ всех видов деятельности, зарегистрированных на них, независимо от того, ведут ли они непосредственно к рекламе или доходу, или нет, поскольку вся эта информация позволяет уточнять профили и таргетировать рекламу. О ценности действий, которые не приносят прямого дохода, но дают информацию, которую платформа может использовать для последующего получения дохода, например, через рекламу, могут свидетельствовать слухи о планах Google взимать с производителей телефонов плату за использование операционной системы Android, если они отсоединят сервисы Google от Android и таким образом перестанут создавать информационный поток для Google. Этот шаг был вынужден предпринять Европейский союз, обеспокоенный тем, что практика Google по объединению своих сервисов, таких как Google Maps, с Android, даже если Android используется другой компанией в качестве операционной системы для телефонов или планшетов, является монополистической. Утечка документов Google предполагала, что компания будет взимать 40 долларов с каждого устройства, не входящего в комплект, потому что, хотя Google не теряет доход, развязывая свои услуги, она теряет информационный поток, на котором основывается ее доход от рекламы (Amadeo 2018b). Наконец, в связи с отсутствием связи между деятельностью и доходом необходимо рассмотреть вопрос о том, чтобы цифровые компании облагались налогом на прибыль или доход так же, как и нецифровые компании, поскольку налогообложение, основанное исключительно на цифровой деятельности, может привести к налоговым требованиям, когда не реализуются ни доход, ни прибыль, даже потенциально от свободной цифровой экономической практики. В этом случае необходимо будет учитывать стоимость всех видов деятельности, деятельность, которая приводит к получению дохода, а также контролировать, подобно другим формам налогообложения, момент начала налогообложения компании.
Из этого базового предложения открываются два пути. Первый - рассмотреть совокупное налогообложение. Если оценить общий доход компании в регионе, обладающем полномочиями по сбору налогов, и соотнести доходы с видами деятельности, то налог можно взимать с этой суммы. Например, на основании отчетности Facebook считается, что в 2016 году компания получила в Великобритании доход в размере 842 миллионов фунтов стерлингов и заплатила 5,1 миллиона фунтов стерлингов в виде налога (ставка менее 1 процента). Если бы выручка Facebook облагалась по ставке, эквивалентной британскому варианту налога с продаж (НДС) в 20 процентов, то налоговый счет составил бы чуть более 168 миллионов фунтов стерлингов. 1 В Австралии налог на товары и услуги (GST) должен был бы составлять 10 процентов (PA 2017). Упомянутое ранее предложение правительства Великобритании о введении налога в размере 2 процентов позволило бы собрать около 17 миллионов фунтов стерлингов. Суть в том, чтобы соотнести сумму, собранную в конкретном регионе, с деятельностью в этом регионе.
Второй путь - рассмотреть возможность микротранзакций в контексте налогообложения. При наличии соответствующей модели в принципе нет причин, по которым отдельные действия, связанные с доходом, не могли бы облагаться налогом по мере осуществления деятельности, причем таким образом, чтобы учитывался как фактический доход, так и стоимость информации, приватизируемой платформой. Микроналогообложение позволит получать результаты, основанные непосредственно на фактической деятельности и ее местоположении, которые приносят пользу цифровой компании. В связи с этим возникает вероятность того, что микроналоги можно рассматривать наряду с микродоходами для пользователей, при которых один и тот же расчет, определяющий доход от деятельности, обеспечивает поступление определенного процента дохода как правительству, так и отдельному пользователю. Такие схемы потребуют контроля для предотвращения автоматического "выращивания" сайта, что не совсем похоже на то, как контент-фермы стремятся привлечь пользователей на свои сайты, чтобы получить доход от рекламных кликов. Это может стать проблемой для микродоходов и микроналогов, если граждане будут пытаться максимизировать налоги или доходы, как только смогут. В таком случае реализация должна будет контролировать такие игры в системе, возможно, наиболее эффективным способом будет обеспечение достоверной связи между деятельностью и доходами, так что даже если деятельность вызвана попытками пользователей увеличить налог или доход, она также является лишь процентом от увеличения доходов компании. С другой стороны, как будет рассмотрено ниже, при обсуждении вопроса об общественном достоянии, это также открывает возможности для коллективного дохода от платформы, которая контролируется пользователями, а не приватизируется ради прибыли немногих.