Выбрать главу

Мышцы изнывали от напряжения, боль растекалась по всему телу, отдавая мелкими острыми иглами в шею.

Запах гнили, фекалий и палёного пластика раз за разом выбивал слезу из покрасневших глаз.

Множество луж яростно пузырились, а с крыш стекали грязно-зелёные водопады.

"Помогите кто-нибудь! Наси…" - женский голос прервала тряпка или кляп или грязная рука нападавшего. Дождь приглушил жалобные стоны, что исходили из очередной подворотни.

Унылое панельное здание всё в побитой серой плитке. Из дома выпирало одно бетонное крыльцо без козырька.

Над ржавой табличкой с номером пять висела другая, но такая же дряхлая - "Синий дом". На стене красовалась чёрная кривая надпись "Жильцы сосут".

Парень-спичка преодолел две скользких ступени и устало толкнул плечом серую дверь.

Внутри затхлого и мрачного коридора, наверное, недавно умерла крыса или две! Тухлятиной разило неимоверно, отчего глаза слезились сильнее и пробивало на кашель.

Безымянный мокрым рукавом быстро закрыл лицо. Блондин тяжело дышал, облокотившись о стену. Капли пота с водой струились по лицу.

Несколько капель повисли на ресницах. "Нужно идти" - бормотнул 6001-й и протёр глаза. Затем выпрямился и оглянулся.

Пепельные холодные стены покрывались граффити: реклама наркопритонов, фиолетовый "Sprut" разными шрифтами и множество неумелых каракуль, будто пятилетнему ребёнку дали баллончик и сказали: "Рисуй".

За ближней грязно молочной дверью слышались нежевые, поддельные женские стоны с примесью мерзкого скрипа кровати.

Справа от входа шла лестница наверх. 6001-й задумчиво посмотрел на её гладкие каменные ступени.

Дождь барабанил по узким оконцам рядом с входной дверью и по куску полиэтилена, что играл роль стекла на втором этаже.

Одежда ощутимо потяжелела, губы оставались синюшными, плечи ныли, как и ноги, а правая рука, дрожа, перестала надрываться почём зря. Ботинки оставляли тёмный след на деревянном скрипящем полу.

Короткие стуки в одну из неприметных дверей. В ответ ничего.

Парень снова постучал свободной рукой, держа стилет наготове.

"Да, давай быстрее!" - тихо слышалось из-за старой межкомнатной двери с множеством царапин и зелёной от ржавчины бронзовой ручкой.

6001-й негромко чихнул в рукав и встрепенулся, сбросив немало ледяных капель с волос.

Рука неуверенно дрожала. Безымянный сделал глубокий вдох, прокашлялся и постучал сильнее.

-Пошёл к чёрту, сучий потрох! - резко гаркнул жилец.

Стоны стихли на миг.

-У Вас ещё десять минут, - прошептала полу-компьютерным голосом дамочка, и уже яростные стоны насытили путника.

Он лишь вздохнул и медленно пошёл к ещё одной двери.

-Не подскажете пожалуйста, где Роберт? - теперь без стука робко спросил он.

-Проваливай! Не хватало ещё тебя! - кричала какая-то старуха своим сухим скрипучим голосом. Бабка точно стояла прямо за дверью.

-Извините, - бросил 6001-й и заковылял дальше, но тут заметил грязного старика. Он сидел на задрипанной подстилке в конце коридора.

Именно дед источал этот тошнотворный запах.

-Извините, Вы не знаете Роберта? - прокашлявшись спросил юноша, разглядывая грязную бороду, изрезанную жизнью, и еле заметное лицо. Оно, кажется, застыло в безмолвии и покрылось толстым слоем грязи.

Старик больше напоминал статую, однако дышал, как не новый орган.

Громко открылась дверь, оставленная в покое. Из неё вышел невысокий мускулистый лысый мужчина с блондинистыми длинными усами. Он был одет в длинную серую шинель и тёмные джинсы, а по полу стучали чёрные берцы.

В правой руке покоился бежевый дипломат.

Человек-спичка удивлённо смотрел на его хмурое лицо. Он уже набрал кислого воздуха, чтобы спросить, но постоялец опешил жёстким басом:

-Это Роберт. Он глухой.

Затем мужчина, показав несколько странных знаков руками, торопливо пошёл на мерзкую улицу.

-Спасибо, Вам, - радостно отозвался в догонку 6001-й и растерянно смотрел на старика.

Тот, скрипя суставами, подал толстую тетрадь и ручку. Пальцы его давно потеряли боевую форму и напоминали зубочистки. Руки скрывались в мешковатом балахоне. Из его подола выползла серая мышка и с писком побежала вдоль коридора.

Парень взял пожелтевшую от времени тетрадь и сразу сообразил для чего она.