Вообще, не ожидал такой своей популярности. Ну да. Неуемная натура вечно тащит кудато в неведомые дали. Заставляет лезть туда, куда нормальный, среднестатистический человек и не подумает заглянуть. В дешевых голливудских страшилках всегда находится странный тип, который лезет в подвал, чтоб взглянуть — чего это там воет и скрежещет. Так вот — это я и есть. Сколько раз по шапке получал за то, что совал нос не в свои дела — не поддается расчетам. Множество. И с непростыми людьми из-за этого же рассорился. Да так, что они за мою голову награду назначили, а мне пришлось по заграницам ховаться.
Хотя, конечно, мне это только на пользу пошло. Иностранные языки вот выучил. Мир повидал. Денег подзаработал. Во всяких Европах с Америками тоже есть куева хуча подонков, зря коптящих небо, и еще больше тех, кто готов заплатить за приведение мира к равновесию. Вот я, одно время и занимался… уравновешиванием. Благо в армии хорошо науки в голову вбивают, а у меня и некоторый талант к этому делу обнаружился.
И вот однажды, глубоко задумавшись, я вдруг выяснил, что по большому счету, ничего в жизни и не умею. Только стрелять и впитывать чужие слова, как губка. Вроде и счета в банках пухнут, и жить могу на широкую ногу, прожил без малого полвека, а ни родни, ни друзей не нажил. Один, как перст. Плюнул на все, и отправился на Родину, справедливость восстанавливать. Прощальную гастроль, так сказать, решил исполнить. Воздать по заслугам тварям, давным-давно меня из страны выдавившим, как пасту из тюбика.
Может, и исполнил бы. Дома теперь другие времена. Народ пошел непуганый. Ничего не боятся. Подобраться на дистанцию выстрела никакая не проблема. Не учел только, что прогресс не стоит на месте. Умные машины научились под любым гримом лица срисовывать, и личность определять. А я, как бы, в федеральном розыске их — тварями — стараниями. И хоть и был у меня в кармане британский паспорт, а прихватили меня под белы рученьки, и в кутузку…
А дальше — сотрудничество со следствием, программа защиты свидетелей и «санаторий» в горах Алтая. Ну и экзопланета. На которой я, никогда не стремившийся к публичности, вдруг стал весьма популярной личностью. Такой вот, гадский, жизненный путь. Красная, блин, дорожка к славе.
В колонии же как-то подозрительно все гладко у меня выходило. Куда не сунусь, за что бы не возьмусь — везде более или менее успешно все получается. Целую смену на коммуникации с другими операторами потратил. Думал уже все — бездарно проведенное время. Ан — нет! Система аж дважды меня ростом синхронизации радовала. Помаленьку, по капельке, по одной сотой процента, но и то хлеб. Уже и не знаю, чем еще нужно заниматься, чтоб в день по две сотых набирать. Правы были парни: после десятки синхронизация растет в час по чайной ложке. Какие тут сто процентов⁈ Тут хоть бы один процент набрать…
Глава 17
Синхронизация 10,27%
Саныч, внимательно выслушав наши рассказы о партизанской войне, долго молчал. Потом рубанул ладонью воздух, хекнул, и выговорил:
— Вот знал же, дурень, что все самое интересное всегда рядом с тобой происходит! Но нет! Поперся к черту на рога за новыми впечатлениями…
— И чего? — удивился я. — Неужели экспедиция скучно прошла?
— Да нет. Не скучно. Не интересно. Суета одна, — вздохнул воевода. — Помнишь, когда мы там первый раз побывали? Впечатления, страх неведомого, восторг… А тут… Эти в гнезде, как на фабрике какой-то себя вели. Технологию выясняли — как лучше обзавестись огоньком. Тут стоять, или еще пять шагов вглубь пройти. Руки так держать или так. Будто бы в какой-то компьютерной игре, все механику приручения пета пытались выяснить.
— Получилось? — засмеялся я.
— Хрен-то там. Огоньки плевать хотели на их ужимки. Сами выбирали в какого носителя внедриться. Бессистемно.
— Ты сам-то обзавелся?
— Или огонек мной обзавелся, — развел руками Саныч. — Это еще вопрос: кто кого приручил. Мой знаешь, что делать умеет? Батареи заряжать. Прикинь! И энергию будто бы прямо из ничего создает. У яйцеголовых последние волосенки на головах по-выпадали, когда я им свое кунг-фу показал.
— На опыты твое чучело не отобрали — и то хлеб, — хлопнул я старого соратника по плечу. — А ведь могли.
— А вот фиг! — вскинулся Саныч. — Там у нас казус случился. Один альтернативно одаренный из Зонтиков со скалы грохнулся. Да так «удачно», что корпус с башкой целы остались, а все конечности в хлам. Так этот придурок не придумал ничего лучшего, как бросить чучело, и здесь, в Центре реснуться. А огонек, не будь дураком, из пустого робота вылез, да и к своим вернулся. Прям, как почувствовал, что оператора в этом корпусе больше нету.
— Ого. Выходит, они не к андроидам нашим привязываются, а к нам самим?
— Выходит, что так. И вот еще что… Я… Ну… накатил в гараже грамм двести, и хотел машину завести. Погреться в салоне. А аккум сел оказывается. Так я искру прям из пальца выдал.
— Машину завел? — уточнил я, ошарашенный этой невероятной историей.
— Завел. Да толку. Я как осознал, что сделал, в миг протрезвел.
— Ты хоть понял, что это значит? — тихо проговорил я.
— Что огонек действует и на Земле, — кивнул мужик.
— Что мы притащили на Землю инопланетную форму жизни, — процедил я. — Чужого, блин. Понимаешь? А что если…
— Да брось, Лис, — отмахнулся Саныч. — Эти формы жизни нефига не похожи на монстров. Прикольные шарики. Полезные.
— А если это только яйца? Ну, зародыши. Личинки, блин. Ну ты понял.
— А в гнезде они типа для себя носителей ждали? Не. Не сходится, Лис. Откуда они знали, что мы туда явимся? Каков вообще шанс, что на этой планете в ближайший миллион лет появятся разумные существа? Да никакой. Это невероятное стечение обстоятельств. И не более того.
— Планета в зеленой зоне, — принялся перечислять я. — Приемлемого температурного диапазона, не особо большим притяжением и с кислородной атмосферой. Сколько таких в Галактике, Саныч?
— Ученые несколько сотен тысяч планет уже понаоткрывали. У них уже это на поток поставлено. Везде что-то находят. У всех звезд, практически.
— А ты бы взглянул на таблицы, которые они ежегодно в сеть выкладывают. За последний десяток лет там нет ни одной похожей на эту планеты. Ни-од-ной! Прикинь! На пятьсот тысяч открытых — эта единственная. Каков шанс, что сюда рано или поздно заявятся разумные существа? Да, блин, сто процентов! Потому что больше некуда. Такое совпадение условий — невероятная редкость.
— Это если считать, что все разумные в Галактике дышат кислородом, и родились при схожем с Земном притяжении. Но может же быть и по-другому.
— А хрен его знает, брат, — пожал я плечами. — Может — да. Может — нет. Ни ты, ни я — нефига не специалисты. Но инопланетную фору жизни притащили на Землю именно мы. Вот что важно.
— Ну, пока ничего не случилось, — попытался сгладить углы воевода. — Будем наблюдать. Если реально начнется какая-нибудь жопа, пойдем сдаваться ученым. Пусть нас всех изолируют и изучают.
— Тоже так себе вариант, — засмеялся я. — Что-то мне совсем не хочется, чтоб надомной опыты проводили. Я что? Мышь белая?
— Так и я о том же, — расслабился Саныч. — Так чего решаем?
— Нужно всем нашим рассказать. И тем, у кого пока огоньков нет, но они очень хотят. И тем, у кого есть. Ящик открыт, огоньки уже на Земле. Но они реально дают преимущество. Не знаю, насколько полезны они могут быть на Земле. Но здесь, в колонии, скоро все в гнездо сходят. Наступит момент, когда сверхспособности у кого-то и на Земле проявятся. И у этого кого-то не хватит ума сохранить все в тайне. Снимет видео, выложит в сеть, и капец. Шум поднимется до небес. Нам нужно быть к этому готовым.
— Ха, зная тебя, мы с этого еще и прибыль поимеем, — заржал конем Саныч.
Эту бы его уверенность, да Богу в уши. Но спорить я не стал. Авторитет трудно нарабатывается, но легко теряется.
Имея два танка, мы могли себе позволить очередную поездку к гнезду огоньков. Саныч с парнями еще камней с высоким содержанием калифорния притащили. Алексей, вооруженный сканером, нашел еще одно место в том карьере, где аборигены не до конца выработали руду. Нужно было только притащить с собой взрывчатку, чтоб расколоть крупные валуны, не влезающие в багажник. Ну или робота — шахтера, если не жалко. Как себя поведет нежная электронная начинка — одному Богу известно. Можно было и совсем лишиться дорогостоящего аппарата.