На счастье моя скандальная известность сильно уменьшилась. Не трудно стало встретить оператора, кто вообще понятия не имел кто такой Лис, и чем он знаменит. Война и вовсе «родила» новых героев и антигероев. И раньше низкая репутация жителей Кабула упала ниже плинтуса, а «карьеристов» — то есть граждан Тель-Авива — наоборот взлетела. Слышал даже болтовню, что теперь вовсе не Центр считают столицей колонии, а наш город на дне здоровенной дыры.
И все же Компания не отказалась от идеи знакомить новичков с ветеранами Цифровой Колонизации здесь, на Земле. Раз уж оборудование дальней связи все равно было на техническом обслуживании, нас, обитателей санатория, сразу после обеда повезли в ближайший большой город.
Впервые увидел, сколько операторов на самом деле постоянно проживает в нашем медицинском центре. Чтоб вместить всех, кто изъявил желание, или как я, был вынужден по договору с Компанией, отправиться на встречу, администрации пришлось вызвать целых семь огромных автобусов. Сидения я не пересчитывал, но на вид, в каждом из них должно поместиться, по меньшей мере, шестьдесят человек.
Программа не отличалась изощренностью. Нас прокатили по улицам Барнаула, где гид неустанно твердил это свое неизменное «посмотрите налево, посмотрите направо». Потом, уже в сумерках, все семь «луноходов» вкатились во внутренний двор какого-то культурного учреждения. Там нас естественно уже ждали накрытые столы с выпивкой и закусками. Ну и множество недавно принятых на работу в Компанию операторов.
Дежавю. История в точности повторялась. Мои многочисленные спутники растворились в толпе, а я решительно шагнул в сторону столов с едой. Пить совершенно не хотелось. А вот от перекуса я бы не отказался. Путешествие только раззадорило аппетит.
Жаль, но даже один малюсенький бутербродик с красной рыбой не успел съесть. Отвлек какой-то невзрачный мужичок.
— Мне сказали, вы и есть тот самый господин Лис? — спросил он вполголоса.
— Угу, — не особо любезно ответил я. — Он самый.
— Вам привет от ваших новосибирских почитателей, — хмыкнул тот, и в ту же секунду ударил ножом, выскользнувшим из рукава, прямо мне в грудь.
— Гори в Аду, предатель, — прошипел он мне в лицо, уже когда я начал заваливаться на спину.
Все вокруг закружилось, словно в безумном калейдоскопе. Люстры, бра на стенах, лица каких-то людей, запах алкоголя, шум разговоров. Органы чувств фиксировали всю поступающую информацию так, словно от этого зависела моя жизнь. Все подробности, каждую морщинку на коже, каждый нюанс ароматов, каждый оттенок тона голоса неведомого рассказчика…
Потом пришла тьма.
Больше мои глаза ничего не видели, но зато еще больше обострился слух. Ну и я очень хорошо ощущал тело. Самое странное — боли не было. Умом понимал, что меня ранили, что удар ножом — это не шутка, а организм почему-то решил это игнорировать.
Крики «убили! Человека убили!». Какой-то наглец зачем-то принялся меня тормошить, вопя какую-то чушь вроде «С вами все в порядке? Вы слышите меня?». Что за идиотизм. У меня нож торчит из груди. Фигня какая. Конечно я в полном порядке!
Вечность спустя, появились, наконец, профессионалы. Видимо скорая приехала. Меня ловко уложили на носилки, прицепили на палец какой-то медицинский прибор, посветили фонариком в глаз и измерили давление. И оставили на минуту в покое. Видимо сложный им случай встретился. На банальную простуду совсем не похожий.
Впрочем, сомневались они не долго. Я даже заскучать не успел, как почувствовал укол в руку. А вот он показался донельзя больнючим. Таким, что не было бы в глазах тьмы, точно бы потемнело.
Самое забавное, что и потемнело. Исчезли звуки, и ощущение тела. Стало так легко и покойно, словно бы я умер.
Может, я и умер бы тогда. Но вдруг пришла в голову мысль, что Семье, там, далеко-далеко, на Тайм-Зеро, будет без меня тяжело. Волей или неволей, но на меня замкнуто множество связей. Договоренности, о сути которых знаю только я. Связи с администрацией колонии, которые есть только у меня.
Умирать было нельзя, и это меня здорово обрадовало. Прежде, живя одиноким волком, мне не приходилось ни о ком заботиться. Но и обо мне никто не печалился. Всем вокруг было плевать на мою жизнь. Теперь же у меня появились люди, чья судьба мне не безразлична. И кому не безразличен я.
Потом узнал, что всю дорогу до медицинского центра Компании, куда местное руководство заставило отправиться скорую, я улыбался. И во время операции — тоже. Говорили, что это было довольно жуткое зрелище: раскрытая грудь, бьющееся в ней сердце и моя улыбка.
На счастье для всех, операция прошла успешно. Лезвие прошло в считанных миллиметрах от сердца, и каким-то чудом не затронуло артерии. Еще повезло, что на скорой работают грамотные люди, не ставшие вынимать нож из раны прямо на месте преступления. Благодаря этому, потерял не так много крови.
Полостная операция — это нешуточный стресс для организма. Вполне естественно, что чувствовал я себя после нее, мягко говоря, не особенно хорошо. Видимо в капельницу подмешивали какое-то обезболивающее, так что боль хоть и была, но не острая. Словно раздражающий приглушенный шум за стеной.
Еще медсестры рассказывали, что первые несколько часов, после того, как очнулся, но еще не отошел от наркоза, ругался на трех языках. Командовал. Требовал от какого-то пироманьяка жечь на всю катушку, а всех остальных стрелять. Это, как и многое другое в тот вечер, из моей памяти стерлось.
В себя пришел на утро. И порадовался яркому солнцу и ни с чем несравнимому запаху больницы. Свет и аромат означали, что я жив, а это уже отличная новость!
— Как вы себя чувствуете, господин Лис? — поинтересовался мой старый знакомый, доктор «Розенбаум».
— Так, словно в меня нож воткнули, — прохрипел я, и поморщился. Лекарства притупляли боль, но не могли полностью победить.
— Раз шутите, значит, все не так уж плохо, — констатировал док. — Сразу должен сказать: напавший на вас человек задержан службой безопасности Компании. И только от вас зависит его дальнейшая судьба.
— Что… это… значит? — стараясь поменьше беспокоить грудь, проговорил я.
— Есть возможность передать его местной полиции. Все происходящее в том месте снималось на камеры. Так что доказательств его покушения более чем достаточно.
— Альтернатива?
— Или же он может просто исчезнуть. Так, словно его и не было никогда. И меня уполномочили советовать вам именно этот вариант развития событий. Нам стало известно, что нападавший связан с криминалом. Что означает — тюрьмы он не боится. Заказчик убийства побеспокоится о том, чтоб в местах лишения свободы этому человеку было комфортно. Мы же имеем возможность не только воздать ему по заслугам, но и освободить вас, господин Лис, от каких-либо обязательств здесь, на Земле.
— Как?
— Вы будете официально мертвы. Убиты в результате покушения. Документы уже готовы к передаче в местные правоохранительные органы. Преступника же задержать не удалось. Для всего мира вас больше не станет. Значит, не останется и ваших обязательств перед кем-либо.
— Круто, — фыркнул я, и снова поморщился. Резкие движения вызывали резкую боль. — А я? Что со мной будет?
— Компания о вас позаботится, господин Лис. После выздоровления, вас переведут в другой медицинский центр. У вас будет новая личность. При необходимости — и новое лицо. Ваша жизнь и здоровье было застраховано при подписании контракта с Компанией. Так что ни о каком финансовом долге не может и речи идти. Однако, вы все еще один из самых ценных наших сотрудников. И Компания хотела бы продолжить сотрудничество.
— Другой центр. Надеюсь, не в этой стране?