Что и как узнать в морге, я понятия не имел, но не зря же приехали… И я шагнул к окошечку, за которым сидела в белом халате медсестра лет под сорок, с лицом зловредной мымры, причем в очках. Черт, даже не знаешь, как вести себя с медсестрой в подобном заведении. Не будешь же подключать к голосу и улыбке имеющееся у тебя обаяние, и тем не менее с бархатным тембром голоса проговорил:
— Здравствуйте! У меня к вам один вопрос.
Медсестра, писавшая что-то в журнале, закончила заполнять какую-то графу и только после этого подняла ко мне свое некрасивое, с плотно сжатыми тонкими губами лицо и ничего не сказала, только посмотрела вопросительно.
— Извините, пожалуйста, — проговорил я тоном попавшего в затруднительное положение человека, который очень надеется, что его пожалеют и помогут. — Вы бы не могли подсказать, кто проводил вскрытие тела Аверьянова Арсения в прошлом месяце числа… числа… — Я повернулся к дамочке, стоявшей рядом со мной: — Когда это было, Катя?
— Двадцать пятого, — с ходу поняв, что мне требуется, подсказала Аверьянова.
Я снова повернулся к медсестре и продублировал:
— Двадцать пятого.
Глупо было рассчитывать так вот с ходу в подобном заведении узнать ответы на интересующие меня вопросы. Но кто знает, может быть, повезет? Однако чуда не случилось.
— А зачем вам это нужно? — наконец-то разлепила свои плотно сжатые губы медсестра.
«Действительно, хороший вопрос!» — подумал я уныло и, не зная, что ответить, начал мямлить:
— Э-э-э, у нас кое-какие вопросы возникли к патологоанатому, ну, в плане наследственных заболеваний… хотелось бы поточнее узнать, чем болел Аверьянов, потому что у его брата, э-э, тоже начались подобные же проблемы с сердцем.
Медсестра посмотрела подозрительно.
— А кто вы?
— Я Игорь Гладышев, — проговорил я с таким гордым видом, будто мои имя и фамилия были известны всем и каждому в нашем городе. — А-а это супруга Аверьянова, — кивнул я в сторону Екатерины.
— Впрочем, это не важно, — сказала суровая медсестра и категоричным тоном добавила: — Мы никаких справок не даем. Все вопросы через полицию. Если оттуда к нам поступит запрос, мы на него ответим. Трупы могут быть криминальными, потому мы о них кому попало сведений не раздаем. Извините! — И женщина, давая понять, что разговор окончен, вновь взялась за ручку и журнал.
Из произошедшего с медсестрой разговора следовало, что никаких интересующих меня сведений об умершем Арсении Аверьянове я в морге не узнаю. Неужели зря притащился? С разочарованным видом отошел от окошечка, за которым сидела медсестра. Следовавшая за мной по пятам Аверьянова тоже казалась расстроенной.
— Что же теперь будем делать? — невесело спросила молодая женщина.
— Не знаю, — в тон ей ответил я. — Будем думать.
Екатерина хотела что-то ответить, но в этот момент ее необычной красоты лицо напряглось, глаза сузились, как у человека, который пытается что-то припомнить, а затем на ее губах возникла блуждающая самодовольная полуулыбка.
Я обернулся, проследив за взглядом молодой женщины. Из коридора в холл ступил одетый в голубой медицинский халат и в синие, выглядывающие из-под него джинсы мужчина лет сорока, выше среднего роста, худой, загорелый — очевидно, недавно приехавший из отпуска с моря — сезон отпусков был в самом разгаре. Он был довольно приятной наружности: густые вьющиеся волосы темного цвета, большие, с каким-то блеском, глаза, высокий лоб, прямой нос, подвижные губы. Наверняка такой джентльмен пользуется успехом у слабого пола, о чем свидетельствовало лицо Аверьяновой, выражение которого стало блаженным. Однако я ошибся — молодая женщина смотрела так не потому, что ей понравился мужчина, а потому что она что-то вспомнила.
— Игорь Степанович, а я этого человека знаю! — проговорила она как-то обрадованно, когда мужчина прошел мимо нас и скрылся в другой части коридора, проходящего через холл и из конца в конец здания. — Это врач-патологоанатом. Именно он проводил вскрытие тела Арсения. Честно говоря, у меня вылетел из головы произошедший со мной эпизод месяц назад, а вот сейчас, увидев врача, я его вспомнила. Когда оформляла документы, чтобы забрать тело покойного супруга, то разговаривала с этим мужчиной. Тогда еще думала, что у Арсения действительно отказало сердце, и я, дожидаясь, когда врач подпишет справку, случайно столкнулась с ним в холле. На него мне указала одна из медсестер. И я сказала ему, что меня гложет мысль о том, что не была в момент смерти Арсения рядом с ним. Спросила, могла ли я что-либо изменить, если бы находилась рядом. Он ответил, что, увы, Арсению ничем помочь было нельзя, сердце остановилось внезапно, и даже если бы с ним рядом находился опытный доктор, он вряд ли бы что-то смог сделать.