– Кава Банга, мать вашу… Я человек-паук, твари!!!
Треск и звон стекла, раздавшийся за спиной, и мужик, вылетевший из окна как раз того самого сарая, за которым я прятался, был пиздец какой неожиданностью. Правое предплечье обожгло жуткой болью, от которой я заголосил круче королевского евнуха. Пока мужик разжёвывал мою руку, я располосовал ножом его брюхо, наверное, до самого хребта, хотя это и не доставило мертвяку особых неудобств. В результате только удар в район шейных позвонков окончательно успокоил любителя человечинки натощак. Заражённый пятого уровня, мать твою, как эта мразь подобралась так тихо? Надо срочно валить с этого гиблого места, пока не прибежал ещё какой-нибудь любитель "комиссарского тела", да и кровь остановить не помешает и штаны сменить, а то подозрительно пованивают моим благородным дерьмецом. Валить было решено к себе на дачу, там хоть аптечка есть, да и похавать найдётся.
– Бля-я-я, везёт, как немцу на девятое мая.
А на даче у меня уже вовсю хозяйничал упитанный такой мертвяк пятого уровня.
«Ёбаный щет, и вот хер ли теперь делать? В таком состоянии из меня герой, как из наших "футболистов" футболисты», – несколько озадаченно взглянул я на "гостя".
Тем временем заражённый прям немытыми ботинками расхаживал по моей клумбе с теперь уже печально известными георгинами, посаженными моей "глазастой" соседкой в порыве, надо думать, страсти. Плестись обратно в участок мне сейчас совсем не улыбается, остаётся последний вариант – пуля в башку, и на это действо у меня всего пять попыток. Стрелок из меня, прямо скажем, неврот-ебенный, попаду в цель с первого раза, наверное, только если планеты сойдутся в парад и при этом луна будет возрастающей. В таком случае вариант только один – подпустить как можно ближе и выстрелить практически в упор, желательно один раз. Вот только я не учёл того, что тварь пятого уровня существенно быстрее своих сородичей с площади, и это не есть гуд.
– Ёбана рот, вторая жизнь Флеша Томпсона!
Первый выстрел угодил в плечо, второй в окно моей дачи, третий мне в ногу, когда я решил бросить это гиблое дело и, опуская пистолет и готовясь дать джазу, на рефлексах нажал на спуск. Заражённый накинулся на меня, как пассажир поезда Москва-Питер на шаверму, моя разгрузка трещала по швам, клочья мяса из груди летели, как бобик из мясорубки в общепите. Нашарив на поясе нож, я из последних сил здоровой рукой ударил "на кого бог пошлёт", клинок вошёл в левый глаз мертвяку, тот задёргался на мне, что пенсионер на проститутке. С огромным трудом мне удалось свалить с себя трупешник, действуя в основном одной рукой, я выебся, как тот бульдозер. Из последних морально-волевых я заполз в дом и выключился прям посреди кухни.
Глава 5. Страшные сны.
Сон? Возможно, но всё выглядит настолько реально, что вызывает подозрения. Ночное небо на редкость светлое, а может так кажется из-за огромного шара луны. Стоп, там, в дали, это… я? Да. Я и Маша выходим из старого клуба, пропитанного гремучей смесью запахов пота и мочи. Господи, нет. Остановите это! Хотя до закрытия ещё далеко, я, – который видение, – предъявляю девушке претензии. А она, умница, молчит. Маша у меня вообще на редкость спокойная была, знает, что лучше утром с ясной головой разобраться во всех проблемах. Хотя проблем, в общем-то, и не было. Ну пригласил её какой-то мажорик на танец. И что с того? Так ведь она даже и не пошла. А я-который-из-сна-и-прошлого закипал скорее от того, что сам не могу Машу пригласить. С танцами у меня всегда были успехи примерно такие же, как у гуманитария с ядерной физикой. То бишь никаких. И вот я иду, причитаю на всю Ивановскую, проходя в проулок, что находился почти рядом с нашими домами. В обход идти настроения не было. Да и Маша устала, наверное. Только вот я из сновидения не увидел оценивающий взгляд трёх пары глаз, когда те заприметили Машу.
– Нет. Нет, пожалуйста, нет. Уберите это! Как отсюда выйти?! – истошно заорал я, но вот только никто не услышал. Все были заняты поножовщиной со мной из сна. Если это сон, конечно.
Вот опять я. Пытаюсь выползти из лужи собственной крови, которая грубыми толчками вырывается из пораненного бока. Отвернуться бы мне, да только что-то держит меня. Я из прошлого давно вырубился, ему легче. А я смотрю на Машу. В её светлые глаза, наполненные слезами. Ублюдки срывают с неё беленькое платье, которое она приобрела специально на этот вечер. Зажмуриваюсь, сжимая кулаки. Ногти впиваются в кожу. Плевать. Да пусть оно горит синим пламенем! Шумно дышу. Слёзы стекают по подбородку, заглушая крики о помощи моей Маши.