Кляйн стоял широко расставив ноги, с катаной на плечах. Кто бы мог подумать, что он станет первым. Не козел Кибао, не Хакер с его закидонами, не безымянный, которого на самом деле звали Шайо, а именно Кляйн. Первый встреченный мной игрок. Который потом стал другом. И с которым мы так глупо разругались из-за женщины.
Я ведь с ним больше ни разу толком не поговорил с тех пор, как хлопнул дверью.
Асуна стояла рядом и держала меня за руку. О чем она думала? О том же, о чем и я? Или, может быть, вспоминала другого Кляйна, которого я не знал? Интересно, он дарил ей цветы? Я вот всего раз десять.
Я перевел взгляд обратно на камень.
Хакер разглядывает собственные ногти, источая почти материальную ауру неизвестно чего. Меч небрежно висит вдоль ноги.
В левой части, поближе к центру — я сам. Правой рукой с мечом чешу затылок, левая ерошит волосы Асуне — та сидит, прислонившись к моей ноге.
Вторая сидящая фигура — Эгиль. Секира прислонена к плечу, на лице добродушная улыбка.
Азалия — девушка солистка, ставит Стоуну рожки с хитрым лицом. Они разошлись через полгода.
Кибао — неопределенно хмурится непонятно чему, поджав губы. Стучит мечом по левой ладони.
Двадцать шесть живых.
Сейчас на кладбище стояло двадцать пять.
За нашими спинами — строй погибших. Все в одинаковых позах и плащах, открыты только головы.
Пятнадцать мертвых.
Всего — сорок один человек. «Вот и вся армия». Казалось, это было вечность назад. Бездну времени.
Надпись, очень короткая. Наверное, только японец мог такое написать. Хотя, теперь уже айнкрадец.
«Участники первого рейда Айнкрада.
Благодаря им этот памятник исчезнет».
И список имен.
В груди вдруг что-то резко поднялось, распухло и лопнуло в горле. Я заплакал. Сегодня было можно. Даже не над Кляйном — над всеми нами, какими мы были тогда. Нам такими уже никогда не стать.
Смогу ли я ходить по улицам без меча?
О чем мне вообще говорить с людьми из реала? О том, кто будет следующим президентом Штатов? Или о ценах на нефть?
Или, может быть, о Кляйне? Рассказать, как я пер его на спине, или как мы вшестером устроили пикник на девятом уровне? Про повидло это кретинское? Да к черту.
Если бы Диего и Кайла выжили — им бы было о чем говорить с сыном? Они бы продолжали сейчас драться? Или им стало бы плевать, как почти уже плевать Эгилю, ходящему на край ради друзей? Или они мечтали бы о новом космосе, как Хакер?
Нет ответа.
Все разошлись. Асуна постояла еще немного, сжала мою руку и тоже двинулась к выходу. Я остался стоять. За спиной вспыхнул синий свет телепорта и Молния исчезла.
— Интересно, если бы тот, кто создал этот мир стоял сейчас здесь — что бы он подумал? — спросил я в пространство.
Каяба отлепился от дерева, возле которого стоял уже минут двадцать, и, приблизившись, встал рядом. Тоже посмотрел на монумент.
— Возможно, Кирито-сан, он бы решил, что его замысел наконец воплощен. — Он помолчал. — Но я не думаю, что он был бы рад.
— Замысел? Думаете, Хитклифф-сан, у него вообще был какой-то замысел? Всё что нам сказали — приятной игры. И столько людей погибло.
— Говорят, пути Бога неисповедимы.
Бога? Этот ублюдок серьезно считает себя богом?
— А еще говорят, Кирито-сан, что им очень непросто быть.
Не знаю, что он имел в виду. Но мне отчего-то показалось, что его голос был печальным. Скорее всего, показалось, но я припомнил поход Кибао и ничего не сказал.
Просто кивнул и снова посмотрел на Кляйна.
Прости, самурай. Если что.
И прощай.
Одна тысяча пятьсот семьдесят шестой день от сотворения мира вошел в историю Айнкрада навсегда. Ему даже дали название. Много названий. Кто-то говорил просто «Тот День». Некоторые более изобретательно называли его «Днем Кристаллизации» — название через пару месяцев, поскрипев мозгами, изобрел Эрнст. В официальных документах он проходил более традиционно — «День Гнева».
День когда мир изменился.
Тем утром я стоял перед воротами в зал босса 36 го уровня и задумчиво дергал тетиву корявого лука. Рейд был назначен на вечер, но я наконец-то закончил свое творение и решил провести тест. Идея вертелась с самого Тора-Вьельдо, но терзали меня сильные сомнения, что оружие будет работать. Всё-таки, это было уже совсем не по правилам.
Нет, я не умел делать луки. Чисто теоретически знал, что они делаются из ивы, и дерево каким-то специальным образом нужно вымачивать, но всё это на уровне «где-то слышал». Так что я просто взял кусок дуба, как самого прочного, и вырезал из него дугу.