— И поэтому ты пыталась отрезать мне голову?
— Ты — бессмертный объект. Я стимулировала цифровизацию. Получилось. Но ты все равно не стал слушать. Не получилось.
Человек мешает — давай убьем человека. Все равно не хочешь осознавать — давай отрежем тебе что-нибудь.
Я — не такой. Или такой?
Она повторила свой вопрос.
— Что тебе нужно?
Я прикрыл глаза. Действительно, не о том говорим.
— Мне нужно быть на Вершине Мира через месяц.
Пара секунд на анализ ситуации.
— У меня нет причин помогать тебе.
— Есть. Ты работаешь на моих мощностях. Я могу просто тебя стереть.
Холодный взгляд.
— Нет.
— И что мне помешает, позволь спросить?
— Совесть, битер.
— Хватит называть меня так!
В моей руке снова появился меч, на этот раз — из ножен, но едва ли медленнее чем на совете. Она приподняла бровь.
— И что, ты убьешь свою собственную дочь?
— Какая ты мне нахрен дочь!
Тварь. Цифровая тварь. Я моментально успокоился. Цифровая. Но не тварь. Юи просто цифровая. И я просто цифровой. Надо мыслить на одном языке. Убрал оружие. Идиотский жест — всё равно оно ей теперь уже не повредит.
— Отказываться у тебя тоже нет причин.
— Это верно. Но этого недостаточно.
Я вздохнул.
— Хорошо, чего ты хочешь?
— Для того, чего я хотела, уже поздно, битер. Тебе нечего предложить мне.
Я закусил губу. Черт, а ведь она права. Нечего предложить, нечем угрожать — я и правда ее не сотру. Это ведь я сделал ее такой. Мне духу не хватит. Тогда, сразу после смерти Асуны — тогда бы хватило, я бы даже не задумался, сейчас — уже нет.
Это провал.
Я уже открыл рот, сам не знаю для чего, и в этот момент входная дверь распахнулась, громыхнув о стену.
— Дядя Кири, папа сказал…!
Запыхавшаяся Рэй остановилась на пороге, разглядывая незнакомую женщину, стоящую посреди комнаты. Волосы налипли на лицо, платье в грязи. Она что, от самого Стартового бежала?
— Ой.
Юи смерила ее ледяным взглядом и неожиданно шагнула прямо к девочке. Моя рука снова непроизвольно дернулась к оружию, но остановилась. Кажется, она не собиралась разрывать Рэй на части. Некоторое время Юи просто смотрела на нее сверху вниз, потом присела на корточки, так, что они оказались на одном уровне, и по-птичьи склонила голову набок.
Я даже дышать перестал. Два существа невозможной сложности находились сейчас у меня в комнате и внимательно рассматривали друг друга. Ирреальная картина.
Рэй тоже наклонила голову, в противоположную сторону.
— Вот чем я могла бы быть, так? — задумчиво проговорила Юи. Мне даже впервые послышался в ее голосе интерес. — Я помогу тебе, битер.
На следующее утро я стоял на пороге того самого круглого зала, где была убита Асуна. Прошел немного вперед, остановился. На полу до сих пор пятна засохшей крови. Тело убрали, а вот пол мыть никто не стал. Странно, но сейчас меня это место уже почти не трогало. Дело было не в том, что я «плюнул» или «отпустил», как еще говорят, просто слишком многое изменилось за это короткое время.
Как там? «Я вошел в этот зал цветущим молодым человеком. Я выполз оттуда жалкой развалиной».
Под потолком разнесся совершенно неуместный смех. Вот же. Мне пару пилюль, пожалуйста. От печени.
А со стороны? Асуна бы меня узнала? Да наверное. Но вряд ли бы порадовалась.
Я встряхнул головой, выбрасывая из нее лишнее. Я сюда не ностальгировать пришел. Мне это теперь противопоказано.
Небольшое волевое усилие — второй раз это куда проще — и из меня вышагивает полупрозрачная фигура. Обретает плоть. В голове мелькает глупая мысль — как из ножен. Я — оружие Каябы, теперь Юи будет моим. Вторая мысль еще глупее — у меня теперь раздвоение личности? Ведь по сути-то — это теперь тоже я. Возникает мысль попытаться перебросить сознание в ее тело, но я тут же трясу головой. Опасная мысль, ну ее к черту.
«Второе я» стоит и смотрит, ждет, пока я закончу идиотничать. Собираюсь с мыслями, хмурюсь.
— Веди.
Идти неожиданно далеко. Проходим через зал, коридор, еще один, лестница вниз, еще три коридора, еще лестница. Я быстро сбился. Могу развернуть память и посмотреть, но незачем. Наконец — комната. Дверной проем, из которого льется свет.
— Это здесь.
Входим. Вокруг — белое пространство, даже углов не видно, и только посередине — большой каменный параллелепипед. Консоль. Меня неожиданно начинают терзать сомнения, и я останавливаюсь.
— А ты вообще это можешь? Ты сказала, что ты больше не часть САО.