— Это как? — удивился я.
— А вот так, — Михалыч хитро прищурился. — Шифровали свои мысли в ходах. В то время, знаешь ли, всякое бывало. Цензура, прослушка… Вот и приходилось выкручиваться.
— А что вы шифровали? — не удержался я от вопроса.
— Да всякое, — махнул рукой Михалыч. — Новости там, сплетни. Один раз, помнится, я ему целое письмо матом написал, прямо на шахматной доске! Он, бедняга, потом три дня расшифровывал, чуть с ума не сошёл! — старик рассмеялся своим беззубым ртом. — Эх, были времена…
Я заинтересованно наклонился вперёд. История про шахматные шифры и письма матом меня заинтриговала. Чувствовалось, что за спиной у Михалыча не одна интересная история припрятана.
Стоп! Шифры по шахматам? А ведь я последний раз играл в шахматы в «ЭЗБ», причем с Директором, в самом начале игры. Он тогда мне вслед сказал какую-то фразу… Что-то такое было. Я мучительно вспоминал тот случай, отвлекшись от игры с Михалычем. Мог ли там быть шифр?
Глава 5
— Михалыч, погодите, — пробормотал я, пытаясь поймать ускользающую мысль. — А как именно вы шифровали? Ну, то есть, какой ход чему соответствовал?
Старик с интересом посмотрел на меня.
— А что, заинтересовался, Сергей? — усмехнулся он. — Думаешь, и сам освоить тайнопись шахматную?
— Да нет, просто интересно стало, — отмахнулся я, хотя Михалыч был недалёк от истины. Меня вдруг охватило странное предчувствие, будто эта история с шифрами каким-то образом связана с моим прошлым.
— Система у нас с Лёшей своя была, — продолжал Михалыч, поглаживая бороду. — Сложная, никто кроме нас не разгадал бы. Каждый ход — буква алфавита, цифра или даже слово целое. Фигура, которой ходишь, тоже значение имеет. Ну и конечно, позиция на доске… Без ключа не разберёшься!
Он заговорщицки подмигнул мне.
— А ключ-то у вас сохранился, Михалыч? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал небрежно.
— Ключ? — старик улыбнулся одними глазами. — Ключ, он в голове хранится, Сергей. В памяти. А память у меня, слава богу, пока не подводит.
Я кивнул, делая вид, что поверил ему, но в душе нарастало нетерпение. Что же это за фраза такая была, которую Директор произнёс после нашей с ним партии в «ЭЗБ»? Она всплывала в моей памяти обрывками, расплывчатыми образами, но никак не хотела обретать чёткость.
В этот момент на поляне появился Антон. Он был взволнован и разгорячён прогулкой.
— Ребята, вы там закончили? — спросил он, бросая на стол охапку сухих веток. — А то шашлык уже пора жарить, солнце садится!
— Да, да, конечно, — отозвался я, с трудом отрываясь от своих мыслей. — Михалыч, идёмте шашлык жарить, а то Антон совсем изголодался.
Старик усмехнулся и, опираясь на палку, поднялся со стула.
— Идём, идём, соколы, — проговорил он. — Дело хорошее. А про шифры я тебе ещё как-нибудь расскажу, Сергей. Если, конечно, интерес не пропадёт.
Мы направились к мангалу, оставляя на столе шахматную доску с недоигранной партией. Но я знал, что это ещё не конец.
Мы с Антоном, под руководством Михалыча, занялись приготовлением шашлыка. Я старался сосредоточиться на процессе, но мысли то и дело возвращались к рассказу старика о шифрах и к той самой фразе Директора.
«Неужели он действительно мог… Да нет, бред какой-то!», — мысленно отмахивался я, переворачивая зашипевшие на углях кусочки мяса.
Антон, наблюдая за моими манипуляциями со шампурами, недоумённо покачал головой.
— Сергей, ты чего такой взъерошенный? — спросил он, прищурившись. — За шахматы так переживаешь, что ли?
— Да нет, все в порядке, — отмахнулся я. — Просто задумался немного.
— Ага, задумался он! — не поверил Антон. — У тебя на лице все написано, как на этой… как ее… на шахматной доске!
Михалыч, до этого молча наблюдавший за нами, вдруг живо вскинул голову.
— А что, Сергей, — проговорил он, пристально глядя на меня. — А давай-ка мы с тобой после ужина партию доиграем? А?
Я нерешительно посмотрел на старика. С одной стороны, меня раздирало любопытство, и я готов был сразу же согласиться. А с другой… что, если эта история с шифрами — не просто забавная история из прошлого? Что, если Директор действительно пытался мне что-то сообщить?
— Ну что, Сергей, боишься, что ли? — усмехнулся Михалыч, заметив мою нерешительность. — Не бойся, не укушу! Или думаешь, старик тебе не по зубам?