— Может, мы что-то упустили? — спросил я у Антона.
Тот только пожал плечами.
— Не знаю, дружище, — сказал он. — Я в этих шифрах не силён. Я — простой историк-археолог. Могу отличить глиняный черепок от обломка амфоры, а вот с шифрами — беда.
Михалыч, который всё это время молча курил трубку, прищурился, глядя на доску.
— Ладно, — сказал он наконец. — Давайте поедим, потом сыграем партию. А там, глядишь, и разберёмся.
И действительно, после сытного обеда, который Михалыч, как всегда, приготовил на славу, думать стало гораздо легче. Уха из только что пойманной рыбы, запечённый в углях картофель с укропом, солёные огурчики и свежий хлеб — всё это было настолько вкусно, что мы с Антоном еле выкатились из-за стола, объевшись до отвала.
Сыто развалившись на веранде, мы разложили шахматы. Играли долго, упорно, с переменным успехом. Антон, оказалось, был не так уж плох в шахматах, и несколько раз даже ставил меня в тупик. Но в конце концов опыт взял своё, и я одержал победу.
Однако, несмотря на приятное времяпрепровождение, загадка шахматной партии с Директором так и оставалась неразгаданной. Мы перепробовали все способы шифровки, описанные в книге Михалыча, но ничего не подходило. Настроение снова начало портиться.
— Чёрт побери, — не выдержал Антон, откидываясь на спинку стула. — Да что же это за шифр такой? Неужели мы так ничего и не найдём?
До этого мы искали слишком сложные, замудрённые варианты, пытаясь разглядеть гениальное там, где его, возможно, и не было. А что, если всё гораздо проще? Это было уже коллективное мнение.
В этот момент мы перебрались обратно в беседку, спасаясь от назойливых комаров. Это место утопало в благоухании цветущих яблонь. Солнце пробивалось сквозь бело-розовые лепестки, бросая на стол причудливые тени. Аромат цветов и свежей листвы смешивался с запахом травяного чая и дымка от самовара, где мирно бубнил греясь котелок с ухой. Мы с Антоном, удобно устроившись за старым деревянным столом, слушали Михалыча, который задумчиво расставлял фигуры на шахматной доске.
— Вот, смотрите, — Михалыч передвинул белого слона на две клетки вперёд, фигурка тихо стукнула по дереву. — В обычной игре это может быть как атакующим, так и защитным ходом. Но если мы предположим, что каждая фигура обозначает определенный символ…
Он замолчал, потирая бороду.
— Символ? — переспросил Антон, с хрустом откусывая кусок черного хлеба. — Ну, типа, пешка — это ноль, ладья — единица… Так, что ли?
— Что-то вроде того, — кивнул Михалыч. — Только система может быть гораздо сложнее. Нужно учитывать не только тип фигуры, но и её положение на доске, а также ходы, которые она делала ранее.
— Погоди, — вмешался я, в голове вдруг всплыла одна деталь из разговора с искином. — А что, если… Что, если Директор использовал не десятичную систему счисления, а… двоичную?
— Двоичную? — Антон, чуть не подавившись, посмотрел на меня. — Ты имеешь в виду, как в компьютерах? Нольки и единички?
— Точно! — воскликнул я, чувствуя, как мурашки побежали по спине. — Директор же ИИ, для него двоичный код — это родной язык!
Михалыч, который всё это время молча наблюдал за нами, довольно улыбнулся.
— Ну что, сыщики, давайте проверять вашу версию, — сказал он, потирая руки. — Антон, ты у нас специалист по компьютерам, придется тебе поработать дешифратором.
Следующие несколько часов пролетели незаметно. Мы увлечённо корпели над записью партии. Антон, вооружённый планшетом, переводил каждый ход в последовательность нулей и единиц, я помогал ему расставлять фигуры на доске, а Михалыч, потягивая травяной чай, время от времени направлял наш мозговой штурм в нужное русло.
Тишину нарушал только стрекот цикад за окном и звуки нашей импровизированной работы: постукивание фигур о доску, щёлканье клавиш планшета, шелест страниц старой книги Михалыча о шахматных шифрах. Напряжение нарастало, мы уже несколько раз заходили в тупик, но каждый раз какая-нибудь мелочь, случайная фраза или догадка возвращали нас на верный путь.
И наконец, Антон, вдруг оттолкнувшись от стола так, что чуть не опрокинул кружку с чаем, замер, уставившись на экран планшета.
— Есть! — почти прошептал он, боясь спугнуть удачу. — Я расшифровал! Это действительно послание!
Сердце ухнуло куда-то вниз. Неужели? Неужели у нас получилось?
— Читай! — нетерпеливо скомандовал Михалыч, даже трубка выпала у него изо рта от волнения.
Антон прокашлялся, поправил съехавшие на нос очки и начал читать вслух, медленно водя пальцем по строчкам на экране:
— «Сергею… Я — Хранитель. Феникс — угроза… Он не тот, кем кажется… Слияние… Сознание учёного… Жажда власти… Предатель… Среди колонистов…»