Именно по этой причине, собственно, авторы работы и решили дать своей статье несколько необычное название — «Ron was wrong, Whit is right» («Рон был неправ, а прав оказывается Уит»), имея в виду первооткрывателей самых первых криптосхем с открытым ключом, Рональда Райвеста (RSA) и Уитфилда Диффи (Diffie-Hellmann).
В качестве эпилога к этой занятной, но невесёлой истории можно привести такие слова из заключительной части исследовательской работы:
"Факторизация всего лишь одного (правильно сгенерированного) 1024-битного RSA-модуля стала бы историческим событием. Однако факторизация 12 720 таких модулей скопом – это уже статистика. Первое событие из этого ряда – всё ещё недостижимая цель для академического сообщества. А вот второе событие – это своего рода малоприятное предупреждение, ещё раз подчеркивающее, сколь непростой является задача правильной генерации криптоключей в реальном мире... "
Дмитрий Вибе: Я б в астрономы пошёл
Дмитрий Вибе
Опубликовано 02 марта 2012 года
У астрономии очень красивый фасад. На безупречно чёрном фоне сверкающими брильянтиками выложены фигуры созвездий. Пёстрой мозаикой развешаны по фронтону фотографии, и на каждой — разноцветное космическое чудо. От названий веет тайной и вековой мудростью: планетарная туманность, звёздное скопление, сталкивающиеся галактики, Конская Голова, Никс Олимпика, квазар Лист Клевера… Гигантским усилием воли пытаешься (безуспешно) втиснуть в голову мысль о том, что каждое пятнышко на снимке (а от них рябит в глазах!) — звезда, может быть, подобная Солнцу, а может быть, в тысячи раз более яркая. Что тёмное пятно на фотографии — облако пыли размером в десяток раз больше, чем расстояние от Солнца до Альфы Центавра. Что мы любуемся звёздами, многих из которых уже нет.
Тысяча парсеков, сто миллионов градусов, десять миллиардов лет... Помните старый фильм «Весна»? Чтобы подчеркнуть учёность героини, сценаристы вложили в её уста именно внушительное числительное: «Масса Солнца — два октиллиона тонн!» Неподготовленному человеку оценить эту нескончаемую вереницу нулей невозможно. Но есть, по слухам, такие люди, которые прекрасно слышат, как звезда с звездою говорит. Для них палитра фотографий Далёкого Космоса понятна и объяснима. Они знают, как называются созвездья, днём спят, ночи проводят у телескопов и читают небо, как книгу. При этом получают за это интереснейшее занятие зарплату! Так сказать, делают за деньги то, что астрономы-любители делают по любви.
На первом курсе я ещё с несколькими энтузиастами всё-таки уговорил руководство, чтобы нам дали сделать на обсерватории что-то научное. Нас привели-таки на телескоп… и мы полночи колдовали с перфолентой, чтобы заставить машинку «Консул» напечатать какие-то таблицы, без малейшего намёка собственно на наблюдения! (Ещё полночи играли в танковый бой на ЭВМ «Наири-К», но сейчас не об этом.) Потому что, как выяснилось, одного энтузиазма недостаточно, чтобы выполнять какие-то астрономически осмысленные действия!
Теперь я — настоящий астроном, пробу ставить некуда. Сплю ночью, работаю днём, как все добропорядочные граждане. Сколько я найду на небе созвездий? Десятка два, не больше (это из восьмидесяти восьми). Примерно столько же знаю звёзд. Приобрёл я эти познания в свободное от работы время; для моей профессии они не нужны. Рискну предположить, что многие мои коллеги не знают и этого, особенно теоретики. При этом человек с полным правом именуется астрономом: ведь он изучает звёзды! Ну и что, что он никогда не видел их своими глазами?
Астроном-теоретик должен знать физику, математику, английский язык. Названия созвездий ему в работе не пригодятся; к телескопу он может за всю свою карьеру так никогда и не подойти. На теоретиках, конечно, свет клином не сошёлся. Есть ещё и счастливая когорта наблюдателей! У них больше шансов попасть на телескоп, но и эти шансы стремительно сокращаются. Понятно, что современным телескопом вручную управлять невозможно. Как только вы наладили компьютерное управление телескопом, вы вольны поставить управляющий компьютер в километре от инструмента или в тысяче километров от него. И наблюдатель из романтика, проводящего ночи в обнимку с объективами и окулярами, превращается в человека перед монитором, который по внешним признакам работы не отличается от бухгалтера или продавца билетов в кинотеатре. Конечно, ему без определённых знаний о небе уже не обойтись, например чтобы не пытаться наблюдать Полярную звезду в Южной Африке. Но зато у него прекрасно получится успешно проводить наблюдения без малейшего представления о физической сущности наблюдаемых явлений.