Совсем-совсем недавно опубликована новая карта обломочного диска Веги. На рубеже 1990-х и 2000-х годов в нём, по наблюдениям на нескольких инструментах, была как будто обнаружена клочковатая структура, согласующаяся с наличием планеты, подобной Нептуну. Теперь же возникает подозрение, что эта кажущаяся структура связана лишь с недостаточной точностью прежних наблюдений. По новым данным, полученным и на «Спитцере», и на «Гершеле», и на наземных радиотелескопах (в том числе интерферометрах), диск Веги предстаёт гладким симметричным образованием, не несущим признаков наличия каких-либо массивных тел. Но если нет планет, откуда вообще взялся обломочный диск? Есть о чём подумать наступающими летними вечерами, когда Вега будет украшать собою темнеющий небосвод.
Наконец, есть ещё проблема размеров обломочных дисков. Взять, к примеру, то же кольцо Фомальгаута. Его радиус — 130 астрономических единиц. Его отождествляют обычно с поясом Койпера в Солнечной системе, но наш пояс Койпера значительно уступает кольцу Фомальгаута в размерах, по сути, оканчиваясь на 50 а.е., да и по массе. В сотне астрономических единиц от Солнца начинается уже Mysterious Beyond — область, которую в текстах про «Вояджеры» смело именуют межзвёздным пространством. А в системе Фомальгаута, да и не только в ней, на этих и больших расстояниях кипит жизнь, летают планеты, крутятся пылевые пояса...
Это не значит, конечно, что таких каменно-пылевых дисков, как у Солнца, больше во Вселенной нет. Мы их просто не видим, поскольку наша аппаратура пока показывает только большие объекты. Но лёд тронулся! Интерес к молодым планетным системам велик, и неслучайно именно обломочный диск стал предметом первой научной публикации по наблюдениям на телескопе ALMA.
Василий Щепетнёв: Дуня в Европе
Василий Щепетнев
Опубликовано 28 апреля 2012 года
На днях перечитывал дневники Пришвина. Нашёл много нового, что и отличает хорошую прозу от поделки. Хотя для дневниковых записей, пожалуй, слишком литературно. Кажется, будто писались дневники с расчётом на читающую публику. Впрочем, так ведь оно и вышло.
Строки от 13 июня 1914 года: «Старик Азимов Фёдор Петрович бывает двенадцатого мая именинником. К этому числу съезжаются все Азимовы, а их в нашем уезде довольно: это те самые Азимовы, которые некогда, выехав из Европы, имели в гербе редкое вымирающее животное: голубого бобра. В России Азимовы, однако, до того сильно размножились, что Иоанн Грозный лишил их голубого бобра. — Вы плодитесь, как свиньи, — сказал он и повелел им носить в гербе кабана».
Айзек Азимов, верно, из других Азимовых. Себя он вообще записал в Озимовы, но почему – неясно. Как бы там ни было, родители его, Иуда Аронович и Анна-Рахиль Исааковна, в двадцать третьем году прошлого века покинули местечко Петровичи, что по нынешнему административно-территориальному делению располагается в Смоленской области, Шумяченском районе, и отправились в Америку. С ними был и трёхлетний Исаак.
Как бы сложилась судьба Исаака, останься родители в России? Угодил бы он в сиротский приют – Иуда Аронович был мельником и запросто мог попасть в списки классово чуждых элементов? Или бы Исаака расстреляли вместе с родителями во время немецкой оккупации? Или бы он погиб на фронте? Предположим, что он уцелел. Расписался на рейхстаге. Но стал бы Исаак всемирно известным литератором, создателем Трёх Законов роботехники? Или бы писал рассказы и повести, которые время от времени публиковали бы в сборниках «Мир приключений», но мало и редко? Никакого «Isaac Asimov’s Science Fiction Magazine» – в СССР журнал фантастики так и не материализовался. Хотя… Вдруг потому и не материализовался, что Азимов оказался там, а не здесь?
Гадания, гадания… И нет ответа. Но доводись Азимову выбирать, а мне – советовать, я бы рекомендовал проявить осторожность и не рисковать. Как вышло, так и вышло, от добра добра не ищут. Оно, конечно, печально – утратить родину, утрата эта составила суть творчества Азимова (думается, сага «Foundation» прежде всего есть оправдание родительского решения об эмиграции), но – живой, но – состоялся, но – смог заниматься любимым делом, не оглядываясь на указания Союза писателей СССР.