Но покупка боевого корабля за рубежом — решение неоднозначное. Это же не наши бывшие клиенты по соцлагерю, работающие по нашим же стандартам. Могут быть значительные проблемы с обслуживанием, с эксплуатацией. Да и отдать заказ на сторону — это отнять его у отечественного судпрома, итак недофинансируемого. Со всеми вытекающими экономическими последствиями. Это и вызывает серьёзные опасения, скажем со стороны думской фракции КПРФ. Ведь для Индии мы строим авианосец…
Думается что разница — в общетехнологическом уровне. Было когда-то мнение, что лучше иметь отечественную машину, дескать, как иностранку обслуживать? Сегодня встретить даже профессионального патриота на отечественном авто затруднительно, да и радеющие за местный автопром чиновники его продукцией как правило не пользуются. Вот такой-то иномаркой и окажется Mistral. Кстати, живучесть у него будет явно ниже, чем у «Горшкова». И это надо понимать! Во время Фолклендской войны 1982 года англичане доставляли истребители вертикального взлета на контейнеровозе Atlantic Conveyor. Ему хватило пары аргентинских ракет Exocet, хотя Harrier'ы успели взлететь и перебазироваться на авианосец. Одноразовый корабль? Да! Только Британия в результате сохранила контроль над регионом, где сейчас нашли примерно столько нефти, сколько когда-либо было на всей территории России… Вот соотношение цена/эффективность для морской войны!
То есть речь видимо идет о том, чтобы привлечь в отечественную оборонку передовые технологии общего (гражданского) назначения, которых она была лишена последние двадцать лет, из-за крайне низкого объёма заказов со стороны государства. Технологий, которые стали теперь доступны из-за интеграции нашей страны в мировой рынок. И будем надеяться, что дальше наши конструктора смогут на базе этих технологий создать корабли ещё в большей степени удовлетворяющие нуждам флота. Будем надеяться и на возвращение первого места в экспорте оружия. Ну а в завершение, говоря о покупных кораблях, хотелось бы вспомнить 11 канлодок класса Амгунь, героически сражавшихся во время Великой Отечественной. Это были грунтовозные шаланды германской постройки 1939-1940-гг., входившие в состав Балтехфлота Спецгидростроя НКВД, организации, занимающейся дноуглублением. С малой осадкой, с открывающимся днищем («с водой в трюме»), наскоро вооруженные 130 и 100 мм орудиями, получившие даже броню, они высаживали и снимали десанты, поддерживали огнем пехоту… Дело не только в кораблях, дело в том, кто стоит у них на мостиках!
Преподобный Михаил Ваннах
15 марта 2010 года
Василий Щепетнёв: Подводный спецназ имени Леонардо
В детстве мне попалась интересная книжка. Фантастика. Называлась она «Звездный человек», автор Александр Полещук. В ней рассказывалось, как на Землю проник пришелец. Упал с неба в виде метеорита, а потом превратился в андроида, да такого, что от человека и не отличишь. Сам-то пришелец оставался на орбите, а управлял андроидом с помощью шлема виртуальной реальности. И решил этот пришелец стать Властелином Земли. Главному герою, симпатичному студенту Коле, пришелец говорил следующее: «Один пулемет мог бы остановить полчища Чингиса, одна атомная бомба поставила бы на колени Наполеона, а у меня есть кое-что, чего вы не знаете…».
Коля, которого пришелец вербовал в свою гвардию, планы злодея расстроил, но не буду пересказывать роман: вдруг кому-нибудь захочется его прочитать. Право, любопытный писатель.
Про пулемет и Чингисхана я думал долго. Пулемет, а лучше стрелковый взвод направить в Рязань, пусть обломают зубы воинственным степнякам. Позднее на эту и схожие темы появилось множество романов и фильмов. Исход подобного десанта в прошлое всё ещё неясен.
Про бомбу тоже думал, даже сбросил одну на Наполеона, когда тот захватил Москву. Позвольте пространное самоцитирование, отрывочек из «Певчих Ада»:
В прошлом году московский чиновник приобрел запущенное поместье на юге Франции, в окрестностях Тулона. После вступления в права владения он затеял ремонт старинного особняка и, готовя мебель к реставрации, в одном из потайных ящичков письменного стола обнаружил дневник некоего Шарля Артуа, лейтенанта наполеоновской армии. В дневнике описывались московские события и подробности возвращения армии из России. Сейчас рукопись проходит ряд экспертиз, но с отрывками из неё, благодаря любезности владельца, удалось ознакомиться.
«Я стоял во дворе большого русского дома. Невысокое солнце заливало Москву золотистым светом. Внезапно загорелось второе солнце, яркое, белое, ослепительное. Оно располагалось на двадцать градусов выше первого, истинного, и светило не более пяти секунд, однако успело опалить лицо Поля Берже, отдыхавшего на балконе. Стены и кровля дома начали дымиться. Я приказал солдатам вылить на кровлю несколько десятков ведер воды, и лишь благодаря этим мерам удалось спасти усадьбу. В других усадьбах, расположенных ближе к новоявленному светилу, начались пожары. Именно эта загадочная небесная вспышка и послужила причиной страшного пожара, уничтожившего Москву».
Любопытно описание бегства наполеоновских войск из России. Как известно, отступать французам (на самом деле состав армии Наполеона был многонациональным, собственно французы в ней составляли меньшинство) пришлось по разорённой Смоленской дороге. Недостаток продовольствия и фуража, отсутствие зимнего обмундирования превратили некогда могучую армию в толпу отчаявшихся, умирающих людей. Но только ли «генерал Мороз» и «генерал Голод» виновны в несчастьях, обрушившихся на войско? «Вокруг продолжаются пожары. Усадьба, где мы расквартированы, уцелела, но, как назло, новая напасть поразила наши ряды. Гнилая русская вода, невоздержанность в еде или иная причина, но все наши люди страдают от жесточайшего кровавого поноса. Слабость во всех членах, головокружение, тошнота, переходящая в неукротимую рвоту, добавляют несчастий. И не мы одни в подобном положении — все батальоны нашего полка, все полки в Москве. Лекари подозревают дизентерию либо холеру и рекомендуют поскорее покинуть негостеприимный город. Давеча приезжал Пьер Дюруа. Его отряд стоит в десяти верстах от московской заставы, все здоровы и веселы, правда, тревожат русские партизаны. Видя плачевное наше состояние, он тут же повернул назад, боясь подхватить заразу».
Неделю спустя лейтенант замечает: «Начали выпадать волосы. Я поделился сим печальным открытием с Жирденом, но у него те же неприятности. Боюсь, скоро весь наш отряд — да что отряд, весь полк — станет полком плешивых».
«Многие лошади тяжело больны, что ставит в тупик ветеринаров. Как и лекари двуногих, они утверждают, что вся причина в злокачественных миазмах, растворенных в московском воздухе».
«Наконец решение принято: мы покидаем Москву. Покидаем, ничего не добившись, поражённые недугом, ослабленные, немощные, бессильные. Одна лишь надежда увидеть родную Францию придает мужества, иначе мы предпочли бы просто лечь на землю и умереть — до того скверно наше состояние».
Страницы, описывающие обратный путь французов, тяжелы и скорбны: отряд Артуа терял людей ежедневно, но не в боях — воевать они были не в силах, — а от слабости и истощения, вызванных таинственной болезнью. Даже та скудная провизия, которую удавалось раздобыть, впрок не шла, они просто не могли переварить ее. Солдаты покрылись гнойниками и язвами. Гибли и люди, и лошади. От русских отбивались те части, которые не входили в Москву, но ряды их таяли, в то время как армия русских только крепла.
Большая часть наполеоновской армии сгинула на просторах России. Шарля Артуа болезнь сделала инвалидом. Сразу по возвращении во Францию он получил отставку, однако прожил недолго и умер в возрасте тридцати двух лет бездетным.