Позапрошлую колонку я закончил намерением установить, какие особенности внутренних моделей мира являются прерогативой нашего вида. Сразу отвечу на пару вопросов, высказанных в комментариях. Нет, наша уникальная способность состоит не в том, что мы можем моделировать психику других представителей своего вида, и даже не в том, что мы способны к обману. Когда шимпанзе обманывает своего сородича, ложным сигналом отвлекая его от движения в сторону бережно спрятанного обманщиком корма, мы можем наблюдать, как он использует модель психики своего сородича. Не думаю, что способность к обману в своих интересах широко распространена среди наших родственников, но в этом мы всё же не уникальны.
Как я уже писал, я предполагаю, что нашей исключительной особенностью является полноценная рефлексия, самоотражение. Я отлично сознаю, что это утверждение достаточно уязвимо. Тем не менее есть некоторые обстоятельства, хотя бы косвенно свидетельствующие о том, что наша способность к рефлексии — особенная. И, как ни странно, её возникновение — закономерный этап усложнения моделей действительности, которые мы можем наблюдать у иных животных.
Давайте представим себе некоторые этапы появления во внутренней модели действительности образа себя.
Мы уже говорили, что модель действительности могла возникать для обеспечения передвижения. Все мы видели головокружительные видео, показывающие крутых лыжников, скейтбордистов, велосипедистов или сёрфингистов, и восхищались координацией их движений. Я приведу иной, не связанный с людьми пример: посмотрите, как гиббон дразнит молодых тигров. Конечно, так ловко могут передвигаться представители очень небольшого числа видов. Но даже далёкие от чудес акробатики существа, если они двигаются достаточно активно, должны моделировать будущее положение своего тела и действующие на него силы.
Интересно, что для предсказания динамики своего тела могут использоваться те же алгоритмы, что и для чужих тел. Гиббон на видео должен был просчитывать не только свои собственные движения, но и движения тигра!
Для использующих маскировку животных полезна способность моделировать, как они выглядят со стороны. Посмотрите: камбала находит закономерность в узоре поверхности, на которой она лежит, реконструирует этот узор на том участке, который закрыт ее телом, и достраивает его на самой себе!
Только ли динамики и внешнего вида может касаться взгляд на себя со стороны? Я уже когда-то писал, что в становлении группового поведения важную роль, по всей вероятности, играл феномен репутации. Есть экспериментальные доказательства того, что в группах, где особи узнают друг друга «в лицо», они помнят историю взаимодействия друг с другом, и эта память способствует реципрокному (взаимному) альтруизму. Каждый индивид, взаимодействуя с сородичем, на основании предыстории их отношений оценивает, насколько вероятно альтруистическое поведение со стороны старого знакомого. Какие факторы влияют на эту вероятность? Не только то, как сородич вёл себя в предыдущих контактах, но и то, как в них себя вёл сам тот индивид, с точки зрения которого мы и рассматриваем ситуацию. Адаптивной оказывается способность и к оценке репутации другого со своей точки зрения, и к аналогичной оценке своей репутации в чужих глазах!
И вот тут-то закладывается возможность взгляда на себя как на иного, истинная рефлексия...
В человеческом взгляде на самих себя и на других есть одна уникальная особенность: способность смеяться. Я продолжаю пребывать в убеждении, что верно понял (и изложил в своё время в КТ) причины возникновения и предназначение смеха. Изложу здесь коротко. Смех — трансформированное выражение агрессии, служащее для внутрипопуляционного контроля за поведением отдельных особей. И — обратите внимание! — мы можем смеяться не только над другими, но и над самими собой.
Нет-нет, я не утверждаю, что ВСЕ люди способны смеяться над собой. В академической среде, где я работаю, изредка встречаются особи, настолько исполненные чувства собственной значимости, что любую иронию над своей персоной воспринимают как недопустимое глумление над Наукой, Образованием, Прогрессом, Демократией и Авторитетом Руководящих Органов. Случайно ли такое восприятие самих себя называют звериной серьёзностью? Мы же понимаем, какая реакция на такие формы поведения является здоровой и естественной: смех!
Итак, истинно человеческим свойством внутренних моделей действительности является включение в них образа себя самого. Эта модель себя может использоваться не только для планирования движений или оценки внешнего вида, но даже для оценки собственных социально значимых качеств. Да-да, я думаю, что даже феномен совести уходит корнями в наше эволюционно-биологическое прошлое!