Должны ли новые психические функции опираться на какие-то специфичные структуры в мозгу? В общей форме, как мне кажется, — возможно, хотя не обязательно. Очень грубая аналогия: инсталляция новой программы на компьютер не требует изменения структуры процессора. Однако специализация процессора на выполнении каких-то функций будет эффективнее, если отразится в его устройстве. Поскольку строение и функции мозга эволюционируют в тесной взаимосвязи, наличие в мозгу человека специфичных структур, связанных с особыми функциями его психики, весьма вероятно. Каковы же они?
Интересными структурами, обеспечивающими социальные взаимодействия, являются зеркальные нейроны. Впервые они были обнаружены у нечеловеческих обезьян, а позже были найдены и у людей. Эти нейроны возбуждаются не только при выполнении каких-то действий самой особью, но и при наблюдении за выполнением тех же действий иными индивидами (и даже при мысли о таких действиях). Этих нейроны обеспечивают подражание, связывая сенсорные (воспринимающие) и моторные (отвечающие за движения) зоны коры. Возбуждаясь в момент наблюдения за действием иной особи, зеркальные нейроны облегчают совершение того же самого действия самим испытуемым.
Если хотите, наличие в нашем мозгу зеркальных нейронов является физиологическим воплощением априорного знания о том, что другие люди — такие же существа, как и мы сами. Их существование кажется мне весомым аргументом, опровергающим солипсизм.
Но всё-таки при всей важности зеркальных нейронов для жизни человека и других высших обезьян эти структуры не очень подходят на роль физиологического фундамента рефлексии. Зеркальные нейроны, если я правильно понимаю, отвечают за восприятие другого как себя. Рефлексия же, напротив, связана с отстранённым взглядом на себя самого, с восприятием себя как объекта.
Новые кандидаты на роль носителей этих истинно человеческих качеств — гигантские веретенообразные нейроны, или нейроны фон Экономо. Судя по всему, они ответственны за сложное социальное поведение и эмоциональный интеллект. Подробнее прочитать о них можно тут. Подавляющая их часть развивается уже после рождения; пик их образования приходится на восьмимесячный возраст, когда ребёнок начинает отличать себя от матери. К четырёхлетнему возрасту, с созреванием "я", происходит окончательное формирование комплекса этих нейронов. И наоборот, поражение этих нейронов у взрослых людей тесно связано с проблемами в их адаптации в группе, с угасанием «социального интеллекта».
Удивительно то, у каких ещё животных найдены эти клетки. Такого количества, как у нас, их нет ни у кого, но в меньших количествах их имеют:
"большие" обезьяны (люди в широком зоологическом смысле слова, то есть представителей семейства Hominidae — шимпанзе, гориллы и орангутаны;
в единичных количествах — макаки (нашли недавно, а у гиббонов вроде нет);
киты;
слоны.
Наличие нейронов фон Экономо у нашей близкой родни («больших» обезьян и даже макаков) может быть признаком, унаследованным от общего предка. Намного удивительнее наличие тех же структур у китов и слонов. Киты — весьма далёкие наши родственники; если вы ещё не забыли об этом, киты — это такие странно изменённые парнокопытные. Они принадлежат к ветви млекопитающих, которая названа Laurasiatheria. «Наша» (вместе с грызунами и более мелкими группами) ветвь называется Euarchontoglires. Эуархонтоглиры объединяются с лавразиатериями в огромную ветвь Boreoeutheria. Её разделение с ветвью Afrotheria, к которой принадлежат слоны, было едва ли не самым ранним событием в истории плацентарных млекопитающих. Если бы нейроны фон Экономо были унаследованы от наших общих с китами предков, они исходно должны были быть характерными для всех плацентарных. Следовало бы предположить, что подавляющее большинство ветвей (от ежей до летучих мышей, от муравьедов до собак) их имело, но почему-то потеряло. Малоубедительная версия. А альтернатива её такова: в трёх группах, у приматов, китов и хоботных, независимо возникли сходные мозговые структуры, ответственные (по крайней мере, если судить по приматам) за социальный интеллект.