- А других проблем нет?
- Кроме глобальной проблемы с лицензированием, есть ещё некоторое количество локальных проблем. Повторюсь, банк — это серьёзная нагрузка. Это люди, это деньги, это отчётность, но всё это переносимо. Все понимают, что с такими проблемами можно жить, но запускать проект с нуля тяжело.
- А какие последствия новый закон несёт для конечных пользователей? Для них ведь практически ничего не изменилось, кроме появления некоторых дополнительных ограничений по суммам переводов и остаткам денежных средств на счетах.
- Единственное негативное изменение для пользователей: платежи могут стать немного дороже, поскольку есть стоимость создания и работы банка, и её никуда не денешь. В теории, можно ожидать увеличения комиссий, но не думаю, что оно будет очень заметным.
Надо понимать, что ограничения были и раньше — они не высосаны из пальца и не взяты с потолка. Вы не могли завести анонимный кошелёк и загрузить туда сто миллионов рублей, это никому не нужно и служба безопасности оператора такие вещи блокирует.
Я бы сказал, что сильных потрясений на этом рынке не произошло. Было некоторое ужесточение, но его компенсацией послужила легализация ряда операций. Например, закон разъясняет, как можно человеку официально платить на кошелёк заработную плату.
- То есть теперь юридические лица могут переводить зарплату на электронные кошельки?
- Электронные деньги качественно приравнены к безналу, с некоторыми количественными ограничениями. Организация может платить (с определёнными оговорками) сотрудникам зарплату на электронные кошельки.
- Проще говоря, те схемы, которые и ранее использовались, стали законными?
- Да. Если раньше нужно было придумывать сложные конструкции, чтобы их объяснить самим себе и налоговой, то сейчас есть отсылка к закону и вы можете спокойно работать, ничего не изобретая.
- И это не в последнюю очередь связано с тем, что системы электронных денег в некотором роде стали банками?
- Можно сказать и так. Поскольку с точки зрения регулятора они сейчас абсолютно прозрачны, то разумно разрешить операторам электронных денег делать то, что делают банки. Но регулятор не был до конца последователен, потому что в законе присутствует ряд ограничений по суммам: вы можете выплачивать человеку зарплату, условно говоря, не больше ста тысяч рублей одним переводом. Это не смертельно, плюс мы сейчас с регулятором разговариваем и, возможно, ситуация изменится.
- Если подытожить, то закон неплохой, отрасль участвовала в его обсуждении, и фатальных последствий не ожидается. Как ситуация будет развиваться дальше? Наверняка остались нерешённые проблемы.
- Остались нерешённые проблемы, остались неясности, остались описки. В основном мы сейчас занимаемся чисткой закона от неоднозначных моментов, которые можно трактовать по-разному. Ряд моментов был в горячке пропущен — проблем не так много, но их всё равно нужно решать.
- То есть законотворческий процесс ещё идёт и решения принимаются достаточно разумные?
- Да, никакой паники на рынке нет. У крупных игроков (QIWI и Webmoney) давно были аффилированные банки или небанковские кредитные организации, и у них, в определённом смысле, произошла лёгкая смена вывески. Сложнее пришлось «Яндекс.Деньгам», потому что они работали без такого банка и создавали НКО с нуля. Ровно такая же ситуация с Mail.ru. Вообще лицензии уже получили «Яндекс.Деньги», Mail.ru, Монета.Ру, RBK Money и W1; в ЦБ лежит ещё десяток заявок, то есть процесс пошёл. Сложнее с маленькими компаниями и стартапами, но об этом я уже упомянул.
Колумнисты
Александр Амзин: Это у нас свободно
Александр Амзин
Опубликовано 22 октября 2012 года
Этот текст я пишу 21 октября. Завтра Российская государственная библиотека втрое — с 1000 до 3000 рублей в год — повысит цены на доступ к полным текстам диссертаций. Это хороший повод для того, чтобы вспомнить, почему за чтение диссертаций взимают деньги и как вообще в России образца XXI века обстоят дела на фронте доступа к научным публикациям.