Есть и более фундаментальные препятствия. Зачастую очень трудно понять, что именно делает и хочет сделать человек. И неудивительно — люди и сами не всегда ясно осознают это. Предположим, что пользователь зашёл в комнату, где находится предмет, о котором система должна напомнить. С одной стороны, её долг — напомнить пользователю об этом. Но с другой, если в этот момент человек занят чем-то совсем другим, то напоминание лишь отвлечёт его.
Идеальная контекстозависимая система должна понимать, чем в действительности занят пользователь. Для полного решения этой задачи необходим искусственный интеллект, которого пока, увы, нет. Впрочем, справились же, пусть и неидеально, с автоматическим переводом или распознаванием речи. Контексты никак не труднее. Тем не менее эта проблема существенно усложняет разработку контекстозависимых систем. Если даже такие простые вещи, как напоминания, срабатывающие при смене местоположения, сложны в реализации, то что говорить о более изощрённых случаях?
Если ограничить сферу применения контекстозависимой системы, сократив тем самым количество факторов, которые необходимо учитывать, то она будет способна худо-бедно обойтись и без настоящего понимания происходящего. Кирпичики для таких персональных систем уже доступны. Среди них — программы, автоматически меняющие настройки компьютера в зависимости от локации. В пример можно привести приложения Sidekick и MarcoPolo для Mac OS X, способные автоматически сменить множество настроек компьютера при изменении тех или иных условий.
Ещё одна программа для той же системы — Airlock позволяет выполнять разные действия в зависимости от приближения или удаления мобильного телефона, использующего Bluetooth. Кроме программ есть и устройства — например, Twine. Эти универсальные датчики можно разложить по дому и самостоятельно запрограммировать реакцию на срабатывание.
Другая трудность, связанная с контекстозависимыми системами, не имеет технического решения. Она сводится к тому, что всезнающие программы и устройства по определению знают о человеке всё. Даже если мы доверяем им, остаётся множество вопросов, связанных с приватностью. Всегда ли мы хотим, чтобы друзья и знакомые видели, где мы находимся и что делаем? Хотим ли мы, чтобы офисное здание всегда знало, в какой мы комнате? Безусловно, это будет полезно для многих приложений, но заодно работодатель сумеет без труда подсчитать, сколько времени было проведено за рабочим столом, а сколько — в курилке. Для кого-то это может прозвучать как лишний довод в пользу тотального контроля и учёта, но не всем нравится лишний раз ощущать себя винтиками большого механизма, а уж об опасениях по поводу возможных утечек и неправомерного использования информации и говорить нечего. С учётом приватности и разграничения доступа к личным данным разработка контекстозависимых систем усложняется ещё сильнее.
Однако выигрыш от применения контекстов велик и по большей части очевиден. Устройства могут напомнить нам о сотнях дел или просто повышать комфорт — к примеру, автоматически регулировать громкость музыки, управлять освещением и обогревом. Примеров можно придумать множество. Любое из этих приложений стоит усилий, а также проб и ошибок, которые предстоит совершить первопроходцам.
Колумнисты
Василий Щепетнёв: Жила-была лошадка
Василий Щепетнев
Опубликовано 24 декабря 2012 года
"Обыкновенную историю", свой первый роман, Гончаров создал за год с небольшим. «Обломов» писался десять лет. Третий роман, «Обрыв» — целых двадцать.
И ведь это не тысячестраничный «Виконт де Бражелон», а книга как книга, не слишком тонкая и не слишком толстая. И — двадцать лет? Не многовато? Не обломовщина ли навалилась на Гончарова, не давая тому взяться за перо и писать ежедневно одну-две тысячи слов, исключая выходные и праздники?
Положим, большую часть из этих двадцати лет Гончаров служил. А служба всерьёз и силы забирает всерьёз. Что силы — выводить слова на бумаге силы найдутся. Слова бы найти. Не просто слова, которые гоголевские Петрушки, став из читателей писателями, изводят пудами безо всякой опаски обанкротиться. Нужны слова единственные, из которых не предложения складываются — жизни. Гончаров вновь и вновь пытается понять своих героев: кто они, чего хотят и зачем хотят. Рассуждает, говорит о них с окружающими, делится планами, даже деталями, не сколько прислушиваясь к чужому мнению, сколько пытаясь отыскать мнение своё.