- А на каком уровне функционирует белый список?
- Белый список работает на уровне IP-адресов. Наша система готова в минуту для одного защищаемого IP-адреса загрузить порядка 500 тысяч IP-адресов. Помимо белого списка есть ещё черный список, общий размер списка – до 1 млн IP-адресов для одного защищаемого ресурса. Сегодня на один бизнес-ресурс в России столько народу одновременно не заходит.
- Если сравнивать DDoS и угрозы, не относящиеся к DDoS-атакам, то от чего больше ущерб? От DDoS-атак или от вирусов, взломов и тому подобного?
- Сложно сказать. Хищение персональных данных или банковской тайны – это крупные неприятности. Перевод каких-то средств — тоже. С другой стороны, DDoS может быть прикрытием хищения. Мы, в частности, видели ситуации, когда определённые действия злоумышленников просто прикрывались DDoS-атаками. Как в случае с военными действиями: помехи, дымовая завеса, всё точно так же и здесь. Со взломанного счёта клиента списываются некоторые деньги, и сразу же устраивается DDoS-атака; легитимный пользователь не может зайти в свой клиент-банк и посмотреть деньги на своём счету. Соответственно он не видит, что происходит.
Или вот другой пример: проводятся определённые интернет-торги, и последние 10 минут критичны для работы с предложением.
И если в это время возникает резкая DDoS-активность, то может произойти срыв торгов, а может быть, если это единичный клиент не смог работать, он фактически проиграл торги. Потери его достаточно велики и весомы. Поэтому может ли DDoS-активность сильно влиять на монетизацию? Однозначно, да. Насколько она хуже или лучше взлома сайта – здесь сложно сказать. Всё зависит от ресурса.
Дети, учите китайский!
Денис Викторов
Опубликовано 19 февраля 2013
Недавно заполнял одну анкету. Там требовалось указать владение языками. Написал: «немецкий, английский». И вздохнул. Немецкий мой после окончания аспирантуры был чудо как хорош. Нет, это ещё не было свободное владение языком, как у Штирлица, который, согласно Юлиану Семёнову, «думал по-немецки». Но после того, как пару лет я провёл в ежовых рукавицах Владимира Ароновича Гандельмана, возглавлявшего в 90-х кафедру иностранных языков РГГУ, произошло удивительное «переключение». Я не испытывал никаких проблем с тем, чтобы сформулировать любую мысль по-немецки грамотно. То есть строил фразы так, как строили бы их носители языка. И даже пытался делать это, что называется, «красиво». А редкие немцы, с которыми я имел удовольствие практиковаться в личных беседах, отмечали, что у меня «австрийский национальный вариант» немецкого языка. Откуда бы?
Но немецкий мой пропал. За ненадобностью. Оказалось, что технологическая журналистика требует прежде всего умения (хотя бы) прочитать и понять текст, а в идеале ещё и провести интервью пусть на куцем, но — английском. Пришлось «подтягивать» инглиш самостоятельно.
Почему в советских школах часто учили немецкому, понятно. В орбите СССР была как минимум ГДР. Да и ФРГ вела себя более или менее прилично. Но если бы я дал себе труд подумать году этак в 1998-м (впервые выехав за границу со студенческой группой по обмену) о том, к чему приведёт горбачёвская перестройка, то начал бы учить английский вовремя. Ибо после падения железного занавеса перед нами, наивными и неподготовленными, открывался весь мир. В котором важнейшим языком был английский.
А вот если бы я сейчас был учеником старших классов или студентом, точно начал бы учить китайский. Резонов предостаточно.
Ну вот посмотрите хотя бы сегодняшние новости. Китай стал крупнейшим в мире национальным рынком активно применяемых пользователями смартфонов и планшетов на платформах iOS и Android. По крайней мере аналитики из компании Flurry уверены, что не ошиблись в своих оценках. Ежедневно Flurry отслеживает (не очень понял, как именно; утверждается, что в анонимном режиме) 2,4 млрд. пользовательских сессий по 275 000 мобильных приложений во всём мире. Всё это позволяет представителям фирмы утверждать, что в её статистические выборки попадает не менее 90 процентов «умных» мобильных устройств.
Так вот, в январе 2013 года США и Китай шли в рейтинге Flurry, что называется, ноздря в ноздрю по числу активно используемых смартфонов и планшетов (222 млн устройств против 221 млн соответственно). Но уже к концу февраля оценки изменились. США: 230 млн устройств. Китай: 246 млн. Кроме Индии (но здесь до сих пор ключевое ограничение — низкий уровень доходов) в этой гонке Китаю противостоять могли только американцы. Однако «популяционный» ресурс исчерпан. В Китае живёт 1,3 миллиарда человек, в США — 310 миллионов. Так что спорить с китайцами Америка может теперь разве что по общему числу инсталляций мобильных платформ. Думаю, если добавить сюда рынок m2m, то США будут впереди. Пока впереди…